Знаменитые русские о Венеции - страница 35
В начале 1697 г., когда царь Петр собирался в длительное “Великое посольство” в Европу, Москву начали чистить от “неблагонадежных”: в их число попали и Милославские, замешанные в стрелецких заговорах в пользу царевны Софьи. Вместе с тремя братьями Милославскими и некоторыми другими стольниками недавно умершего “старшего царя” Ивана Алексеевича (сводного брата Петра I и Милославского по матери) Петр Толстой был включен в группу московских дворян, посылаемых “на обучение морским наукам” в Венецию. Возможно, 52-летний Толстой, бывший к тому времени уже дважды дедом, сам добровольно записался в “волонтеры” в Италию, ибо на родине его, скорее всего, ожидала незавидная участь: уезжая в Европу, царь Петр оставлял Москву на попечение родного дяди – Льва Кирилловича Нарышкина, известного своей мстительностью и не простившего Толстому активное участие в стрелецком бунте 1682 г. и расправе над Нарышкиными…
Петр Андреевич Толстой.
Как бы там ни было, 30 января 1697 г. на двор к стольнику Толстому была прислана из Посольского приказа подписанная царем “проезжая грамота”, в которой говорилось:
“По нашему, Царского Величества, указу послан во европские христианские государства, и княжества, и в волные городы дворянин наш, урожденный Петр Андреев, для науки воинских дел. И как в которое государство, или княжество, или в волные городы приедет, и пресветлейшим державнейшим и великим государям, цесарскому величеству Римскому и королевским величествам, любителнейшим братиям и друзьям нашим… велеть его для нашего Царского Величества со всеми при нем будущими людми, рухледью и с вещми, которые с собою иметь будет, сухим путем и морем пропускать везде без задержания и жить ему, где случай покажет, безопасно, поволнее… А у нас, в государствах наших, нашим, Царского Величества, благоволением и милостию по тому ж воздано будет…”
В “Записках” Толстого к этой бумаге имеется комментарий:
“В той вышеписанной великаго государя грамоте написан Петр Толстой дворянином и без прозвания для того, чтоб в иноземческих краех подлинно не ведали, какого чина и каких пород для той вышеписанные науки в их государства посланы…”
В последних числах февраля 1697 г. Толстой выехал из Дорогомиловской слободы в Москве вместе с другими “волонтерами”: каждый из них ехал за свой счет и мог взять с собой одного слугу и одного оплачиваемого из казны солдата.