— Давай помогу встать, — я жду с раскрытой ладонью.
— Не под-хо-ди-те! — чеканит уже зло, прищурив глаза. — Иначе я… — она всем своим видом обещает кровавую расправу.
А мышка-то с острыми зубками и характером. Хотя неудивительно, если вспомнить то место, где она живет.
Раздражающе громко звенит колокольчик над дверью, и не менее противно женский голос просит объяснений:
— Агата, что здесь происходит? И почему на двери табличка «Закрыто»?
Судя по внешнему виду, на нас смотрит хозяйка магазинчика. Женщина одета вычурно, словно собрала все самое дорогое и яркое из своего гардероба одновременно. Резкий парфюм и звон с десятки цепочек на шее только подтверждают мою догадку.
— Я… — бормочет мышка, пытаясь встать.
— Я случайно опрокинул емкость, — я вступился за Агату. Подошел, помог подняться ей и отойти на сухое пространство. — Я оплачу все расходы, не беспокойтесь, — пообещал я.
Женщина улыбнулась одними губами.
— Ну что ж, бывают казусы, — произнесла она, глядя на меня, и обратилась к Агате: — Но с кем-то чаще всех.
Она поставила сумочку на стойку, подошла к двери, перевернула информирующую табличку и пошла вдоль витрин, проверяя придирчивым взглядом, все ли в порядке.
— Сколько я должен? — спросил я и, не заботясь о сохранности, собрал цветы в охапку.
Мышка бросила на меня очередной боязливый взгляд и озвучила сумму.
— Ты бы переоделась, — посоветовал я тихо, протягивая карту. — Простынешь.
Агата кивнула коротко и одернула кофту, прикрывая мокрые джинсы.
— Еще раз извините, — произнес я и вышел на спасительную жару.
Рядом с девчонкой мой мозг точно работает с перебоями.
Я сел в машину и наблюдал, как мышка поспешила за шваброй в подсобку, не забывая оправдываться перед хозяйкой и смотреть в сторону парковки.
«Что же с тобой не так?» — спросил я сам у себя. А интуиция подсказывала, что как раз проблемы со мной. А Агата лишь катализатор. Ну не может зверь предать свою пару. Не может заинтересоваться чужой женщиной. Такого просто не бы-ва-ет! Иначе тысячелетний механизм регуляции количества особей нашей расы полетел бы к чертям. Не было бы людей — были бы лишь оборотни.
И эта мысль закрепляется в моем сознании.
Загадку хочется максимально быстро разгадать. Понять. Вновь обрести прежний покой.
И охапка гортензий, завернутая в сероватую бумагу, на пассажирском сиденье подталкивает к этому.