— Что случилось? — обернулся Гошка, притормозив.
— Меня что-то за ногу хватает! — ответила Ромашка. — Аа-ай! Вернее, щекочет!
— Дик, хочешь, чтобы мы все трое на тебя рухнули? — угрожающе спросил Гоша.
— Это не я! — донесся снизу очень знакомый голос. — Это страшная пещерная анаконда!
— Ой, какой ужас! — взвизгнула Ромашка, уползая быстрее. — А почему у нее голос как у тебя?
— А почему так медленно двигаетесь? — в свою очередь спросил Дик. — Что-то случилось?
— Поднимайся наверх, увидишь! — обещающе процедил Гошка. — Я тебе тогда покажу настоящую анаконду! — с этими словами мальчишка выбрался наверх.
Там был широкий проем, возле которого его ждала взволнованная сестра, Ластик и Чарли.
— Береникс, тут довольно высоко, прыгай первым, а то если я прыгну, ты упадешь, — сказал Гоша.
— Как вы добры, хозяин, — Береникс выполз на край отверстия, от которого до пола новой пещеры оставалось полметра. — Не проще ли сразу отвязать меня?
— Нет, я должен показать Дику и остальным причину, по которой мы задержались, — неумолимо возразил Гоша, спрыгнув следом.
7. 7.
Сразу за ними появилась Ромашка, у которой единственной был такой вид, будто она ползла на четвереньках по длинному горному коридору. Видимо, дело в неприспособленной к путешествиям одежде Феи — она сбежала из пустыни в легком пляжном сарафанчике выше колен.
Остальные одеты по-походному, даже Лина, хотя тоже была в летнем платье с короткими рукавами, но то ли материал в нем особенный, не собирающий пыль и не мнущийся, то ли Чарли успел привести сестрицу в порядок с помощью волшебства. Ведь после того, как он заставил стены в новом туннеле светиться, ему больше было нечего делать, а Гошку и Береникса он обогнал ещё на спуске. Его собственной фирменной кожаной жилетке без пуговиц и мятым пыльно-алюминиевого цвета клешам или клетчатой рубашке и зеленым шортам Гошки никакая пещера уже не могла повредить.
А вот ластиковому кожаному костюму Дика, как раз появившегося из хода, всё нипочем в другом смысле: в любых передрягах он оставался как новенький, а если разрывался, срастался без шва, залечивая и рану, если та оказалась под ним.
Небрежно отряхнул рукав и колени от пыли, Дик вышел из хода точно в таком же виде, в каком мог собираться на прием в высшее общество.
Все рыцари ордена Панголи́н, пока ещё не облаченные в подобающие доспехи, смотрели на него с завистью. Береникс шумно встряхнулся, не столько приводя в порядок свою свитую шнурами шерсть, сколько надеясь, что противная розовая лента случайно развяжется и избавит его от позора.