Мой член стоял у входа во влагалище самки. А я зачарованно рассматривал ее округлые формы. Все мои скудные на тот момент представления о красоте и совершенстве слились воедино в ее обнаженной фигуре. Мне чертовски хотелось опустить голову и вдохнуть ее аромат, тот неповторимый, который щекотал ноздри еле уловимыми цветочными нотками. Мысли рождали весьма странные фантазии о том, как я попробую ее груди на вкус. И поцелуй – этот пережиток прошлого, архаизм, в тот момент не казался таким диким и невероятным. В файлах старинных книг писалось, что раньше даже посасывали друг другу языки. Ужасно. Мерзко. Полное отсутствие уважения к самке и жене. Разумеется, я разыскал эти сведения в запрещенной литературе, которую… впрочем, это совсем не важно.
Шумно выдохнул и сделал усилие, чтобы протиснуться в ее узкую дырочку. Так тесно. Она уперлась сильнее локтями, видимо, чтобы мне помочь. Поводил членом вверх и вниз по складочкам, что оказалось очень приятно. Настолько, что я невольно прикрыл глаза. Наконец, собравшись и четко установив совсем онемевший орган в раскрытые губы, я сжал ее бедра и резким толчком вклинился. Самка сжала кулачки и заскулила. Проникновение было неполным. А все потому, что ее щель оказалась очень узкой. Мой член свело еще больше. И на секунду даже показалось, что его там придавило, хотя характерной боли или неприятных ощущений не было. Наоборот. Она горела внутри огнем. Жарким. Приятным до одури и потемнения в глазах. Я прижал бедра самки к себе, до упора натягивая ее. Она стонала, видимо, испытывая боль. Но как же мне стало на это плевать в тот момент! Хотелось еще глубже в нее проникнуть. Не думать о долге, уважении к партнерше, ее здоровье и своей будущей карьере ученого…
Я резко вынул член и снова вошел, ощутив прилив сил, уверенности и какой-то чисто животной ярости. Повторив, я начал медленно двигаться, отчего кожа на моем половом органе ерзала туда и сюда. Мне казалось, что это с меня снимают кожу, я меняюсь и становлюсь абсолютно другим. Я вошел в эту комнату юношей, а выйду не просто мужчиной. Все в моей личности с того самого памятного дня будет завершено. И ничего не изменится более…
Самка попискивала. Я наращивал темп, все сильнее и резче шлепая по ее мокрой от соков дырочке. Она немного расширилась, но все равно надо было прикладывать усилие, чтобы вклиниться в нее. Я прошелся взглядом по ее чуть тронутой загаром спине, задержался на выпирающих лопатках, милых и напряженных от моих толчков. Рассмотрел блестящие прямые гладкие пряди волос, упавших в тот момент ей на лицо. Она склонила голову и мученически выдерживала то испытание, которому я ее подвергал. Мне понравилось это ее мужество. Я не знал, как делают другие, не знал, как надо делать и как будет правильно. Для нас таких понятий не существовало. Пара создавалась единожды, предварительно пройдя моральную и информационную подготовку. Была всегда истинной, другого не дано. Государство обо всем подумало, всех исследовало.