– Да нет, – Стася отмахивается, – сказала, что ради такой сволочи асфальт марать не будет и забухала с каким-то негром на Кипре, всю ленту в инстаграме заспамила.
Я, наверное, никогда не привыкну к прямоте этой девицы.
– Но Игорь-то не знал, что так будет. В общем, если он не в настроении, достается всем. Ну а после смерти отца он как с цепи сорвался. Ну и, конечно, твое появление его не обрадовало. Я-то думала, ты любовница, а оно вон как… но я знаю Олега Александровича. Если он хотел, чтобы ты отучилась и получила целое состояние, ты его получишь, а все Крестовские будут молча беситься.
Я качаю головой и смотрю в окно, на проносящиеся мимо деревья и знаки. В такой машине скорость совсем не чувствуется, а на спидометр мне просто страшно смотреть.
– А вообще, – Стася улыбается во все белоснежные зубы, – добро пожаловать в банку с пауками, Аня.
* * *
– Игорь Олегович, ваш кофе. – Марина ставит перед ним новую кружку с обжигающим напитком.
Надо выпить. Спокойно выпить кофе, пожелать экономке приятного дня и доехать до офиса. Только там можно дать волю эмоциям и расколотить пару чашек. Стаська как раз купила новый сервиз, прошлый он расколотил за эту неделю.
Проклятая девка! Наглая, невоспитанная! Если бы не свидетели, он заставил бы ее выпить этот кофе, а потом как следует выпорол, чтобы остаток своего срока Калинина ходила, опустив глазки и говорила только когда разрешат.
Так, надо успокоиться. Надо как-то взять себя в руки и просто методично исполнять собственный план. Проверить ее у врача, узнать все о здоровье, чтобы ни одна болячка не проскочила мимо него. Сделать ДНК-тест и уже выяснить, сестра она ему или нет. Приодеть, отмыть, засунуть в какую-нибудь шарагу и забыть на пять лет, а потом уничтожить. Она идиотка, профукает все, что получит от отца, за пару лет, а потом он позаботится, чтобы Анна Калинина и ее история не попались на глаза прессе или врагам.
Он помнил, как впервые к нему пришел Майк – адвокат отца. Вообще его звали Михаилом, Майком его прозвал Крестовский-старший, за сходство с музыкантом его юности.
Игорь тогда сидел за столом в кабинете отца, изучал дела, компанию, отчеты. Он не спал двое суток и, кажется, пил третью за утро кружку кофе. Сердце колотилось как бешеное от дозы кофеина и ярости, смешанной с болью. Как отец мог оставить его наедине со всем этим? Почему не подготовил? Почему они все были такими слепыми идиотами и не поняли, что он болен?