Продолжение совета вышло скомканным. Старейшины витали в своих
мыслях и ничего толком не решили. Расходились все непривычно
задумчивыми.
– Кальцит, постой, – негромко окликнул его Диорит. – Дело
есть.
Кальцит остановился, с удивлением на него глядя.
– У меня есть две слезы. Возьмёшь?
Тот выпучил глаза, от удивления потеряв дар речи.
– Ну что ты таращишься на меня, – недовольно сказал Диорит. –
Держал их в своём резерве на крайний случай. Но сейчас вздох на
убыль пошёл, скоро начнём вниз спускаться, так что нет смысла их и
дальше придерживать. Племя без них вполне обойдётся.
– А ещё если отдать их племени, то племя скажет тебе спасибо, но
денег ты не получишь, – догадался Кальцит.
– И это тоже, – ухмыльнулся Диорит. – Но главное – не хочу быть
у тебя в долгу, хотя за предложение помощи благодарю. Не ожидал. Ну
так что – за сколько возьмёшь?
– Возьму по пятнадцать тысяч, – сказал Кальцит, как следует
поразмыслив. – Десять дам сразу, а остальные двадцать надо будет у
Арди брать, их отдам через неделю-две. Я на тебе наживаться не
хочу, брат, так что это верхняя цена. Мы с Арди, конечно, на этом
заработаем, но там и без слезы расходов будет очень много.
– Пойдёт, брат, – согласился Диорит, не очень умело скрыв
удивление от прозвучавшей суммы. – Только про слёзы молчи,
договорились? Это дело только между нами.
– Я и своим ничего рассказывать не стану, – понимающе кивнул
Кальцит. – А вообще-то говоря, почему ты должен такие вещи племени
даром отдавать? Надо бы сделать какой-то общий фонд, и из него
платить за то, что для всего племени делается.
– Надо бы, – согласился Диорит, в задумчивости почесав
затылок.
* * *
В лицо ударил стремительно несущий мелкие снежинки ледяной ветер
– здесь, наверху причальной вышки, ветер ощущался особенно сильно,
хотя огромная туша дирижабля, казалось бы, должна была хорошо от
него прикрывать. Я посмотрел вниз – управляющий уже стоял там,
отворачиваясь от ветра, и, по-моему, немного дрожал. У меня
мелькнула было мысль сказать ему, что впредь встречать меня не
нужно, но я прогнал её прочь. В сословном обществе очень трепетно
относятся к таким вот маленьким знакам иерархии, и мой демократизм
был бы просто не понят. Во всяком случае, изо всех моих предыдущих
попыток ни разу ничего хорошего не вышло, так что всё, что я мог
сделать – это быстрее спуститься и пройти в замок, чтобы старый
Фальк поменьше мёрз на ветру.