— Бобби ещё здесь? — с некоторым трудом оторвавшись от тарелки,
Дин с удивлением глянул на брата.
— Да, сказал, что ни шагу отсюда не сделает, пока не устроят
последнего беженца. Здесь, конечно, полно медиков, но Бобби
доверяют, так что он своего рода посредник, сечёшь?
Старший согласно закивал, не переставая усердно работать
челюстями.
— Ну вот… Так что мне было немного не до самокопаний. А когда
ребята притащили тебя почти в коматозном состоянии, так стало
как-то совсем не совсем. Дина от тебя не отходила без малого сутки,
сама практически никакая, еле-еле уговорили её немного отдохнуть.
Так что у вас там случилось?
— А где она? — перебил его Дин.
— Говорю же — спит. Так что давай, восполняй калории и
рассказывай.
— Да чего рассказывать… Всё, как обычно, мы их, они нас.
— Дин, — младший укоризненно покачал головой. — Раз уж устроил
мне внезапный перекур, будь добр, отчитайся.
Тоскливо вздохнув, тот отодвинул пустую тарелку, окинул
критическим взором стол на предмет чего бы еще заточить, в итоге
стянул бутылку пива и задушевно предложил:
— А давай прогуляемся, что ли. Когда ещё выпадет случай!
Гулять по Тайному городу, который городом назывался
исключительно из-за наличия некоторого количества построек,
оказалось интересно. Сэм-то уже выяснил, что ничего постоянного
здесь нет, что этот пространственно-временной участок подчинялся
исключительно желаниям обитателей. Правда, почему эти желания не
вступали в конфликт и до сих пор не разнесли к чертям весь город,
Сэм пока не понял. Впрочем, его устраивало и так. Порой он подолгу
бродил по выложенным булыжником тропинкам в полном одиночестве,
лишь слыша доносившийся из-за деревьев детский смех или обрывки
чьих-то разговоров, никому не попадаясь на глаза, ибо именно этого
и хотел. Но сейчас, едва выйдя из дома, завернув за пышно
разросшиеся кусты рододендрона и пройдя буквально сотню метров, они
наткнулись на такой же небольшой каменный домик с круглыми
окошками. Перед домиком, в окружении густых зарослей люпинов,
обнаружилась солидная такая дубовая скамья, на которой восседал
Валентайн собственной персоной в обнимку с гитарой. Расслабленно
откинувшись на деревянную спинку, он пялился в небо, перебирая
струны и мурлыкая что-то под нос. Заметив Винчестеров, лениво
помахал рукой: