– Ладно. Только недолго. Я потом пойду в сад. Почитать хочу и…
Договорить не удается. Со стороны лестницы снова шум доносится – парни поднимаются. Я инстинктивно напрягаюсь. Не верчусь и взгляд не поднимаю. Жду, пока они пройдут. Но… В какой-то миг ощущаю жесткий удар в спину, в меня с разбега кто-то впечатывается.
Тугое кольцо рук. Жар чужого тела.
Одуряющее чувство невесомости – мы в воздухе.
– Вдыхай.
Вдыхай… Вдыхай… Вдыхай…
Резкий выброс адреналина. Судорожное сокращение диафрагмы. Стремительное расширение сердечной мышцы.
Вдох. Темнота. Полное оцепенение.
Едва мы влетаем в воду, внутри меня яркой волной взмывает паника.
«Это он… Это он… Это он…», – лишь это напоминание позволяет сдержать инстинктивное желание поддаться истерике и закричать.
Ладони Чарушина скользят сначала вниз – к моим бедрам, а потом столь же быстро и уверенно вверх – под грудь. Больно сдавливая ребра, прокручивают. В следующую секунду я получаю возможность вцепиться в него всеми своими конечностями. На контрасте с холодной водой твердое тело Артема ощущается попросту огненным. И все же наше столкновение нельзя назвать обыкновенным воспламенением. Чарушин прижимает так крепко, что кажется, будто внутрь меня просачивается раскаленная магма. И заливает она весь мой организм. Каждую клеточку тела, от макушки до стоп.
Сердце колотится так, словно вознамерилось не одну меня, но и Артема уничтожить. Столько силы в этих ударах, что не возникает сомнений, хватит ее, чтобы проломить нам обоим ребра.
Давление со всех сторон усиливается, и мы начинаем движение. Точнее, Чарушин. Я просто сижу на нем, как на ракете.
Ладно… Даже если мы умрем, не так уж и ужасна эта смерть…
Последний толчок неясного характера мне между ног приходится. Проанализировать не успеваю, как нас выбрасывает на поверхность.
Взрыв звуков, красок, ослепляющего света.
Отрывисто втягиваю тяжелый и влажный воздух. Отчетливо ощущаю, как он заполняет легкие. И лишь после этого осознаю, насколько плотно мы с Артемом склеены.
Я чувствую, как сокращаются мышцы его живота… Как подрагивают каменные мышцы груди и рук… Как вжимаются в мою кожу горячие ладони… А между ног, через ничтожно-тонкую ткань трусов, жалит эрегированный пенис.
Господи… Внутри меня вырабатывается и вскипает собственная лава.
Неосторожный рывок – глаза в глаза. Его – горят. А мои?