Боже, это он… Он… Он…
Его образ, его лицо, его глаза… Не могу поверить…
Господи, я не могу поверить…
Кожу осыпает мурашками. Плечи едва ли не до треска резкой волной напряжения сводит. Но особенно сильно меня трясет внутри. Из каких-то заколоченных тайников нечто запретное вырывается. Взмывает и расползается по груди, раня плоть острыми и горячими ударами.
Иступлено. Мощно. Невыносимо.
Однако, остановить это чувство, скрутить и запереть обратно я не способна.
От избытка эмоций подмывает попросту разрыдаться. Не знаю, каким чудом выживаю в этом налетевшем неожиданно шторме. Семь месяцев назад от подобной мощи я бы сломалась. Сейчас же понимаю – я действительно выросла.
Я сильная. Я свободная. Я счастливая.
Судорожно втягиваю воздух и остаюсь неподвижной, пока Чарушин неторопливо приближается. Я, черт возьми, выдерживаю его взгляд. А смотрит он, как и раньше, прямо в глаза. Единственное, то ли шквал собственных эмоций мешает принимать еще что-то из вне, то ли Артем действительно ничего не выражает – ни черта не вижу.
Он холодный. Он жесткий. Он суровый.
Знаю, что любил меня. Любил тогда по-настоящему. Но помню и то, как при расставании кричал о своей ненависти.
«Я ненавижу тебя… Лиза… Я, блядь, тебя ненавижу!»
Больно. Очень больно. И эту боль не загасить.
Его взгляд прижигает мне кожу. Оставляя обширные ожоги, проходится по всему моему телу. Медленно убивает меня своим небрежным вниманием.
Сердце грохочет так безумно, что все остальные процессы сбиваются. Вибрацией летят жаркие импульсы. Гудят и пульсируют по всему моему организму. Выписывают смертельные узоры.
Он все еще там… Внутри меня.
Лишь один раз в жизни я находилась в состоянии опьянения. И скажу вам, против того, что происходит с моим организмом сейчас, то самочувствие можно назвать не более, чем жалкой ерундой. Ощущения всепоглощающего и всеобъемлющего дурмана в разы сильнее. В моей крови происходит высвобождение каких-то эфемерных и дико ядовитых частиц. Они взрываются, разят огненными шпорами и высекают из моего тела искры.
Казалось бы, что такое семь месяцев? А Чарушин изменился. Не меньше, чем я.
Кожа и волосы темнее. Загорел, это однозначно. Что же до волос… Нет больше дерзко торчащей копны на темени. Совсем короткая стрижка. Вся поверхность едва отличается по длине от привычных бритых висков.