– Как Париж?
– О-о, Париж! – Майор поднял руки, словно держал нечто восхитительное перед собой. – Какой город, какие женщины! Французы – культурная нация, они понимают, что проиграли войну и что надо уважать победителей.
Выпили за культурную нацию и за благословенный Париж.
– Что делает здесь этот русский? – удивился майор, увидев выходящего со свёрнутым ковром из соседней комнаты Бартева.
– Немец из России, – отмахнулся Кляйн, – готовлю свои кадры. После Советов будет ещё Индия.
– О-о! – понимающе посмотрел вслед Михаилу майор. – Да у тебя, Пауль, амбиции. А что? Наполеон был невелик ростом…
– «Благородный волк» тоже не богатырь, а велик!
– О да! Адольф – это символично! Выпьем за фюрера! Хайль!
Приятели были уже изрядно навеселе. А потом в домик к гауптману привели двух невольниц, одна из них, лет шестнадцати, была та самая беленькая малышка, которая понравилась Кляйну.
Это в двух словах сообщил Михаил Ивану. И вдруг добавил шёпотом:
– Уходите скорей! Меня гауптман заставляет докладывать ему обо всём, что творится в лагере.
– Ты ещё не сдал нас?
– Нет.
Очередной дождь превратил вытоптанное тысячами ног лагерное поле в земляное месиво. Спать пленные вынуждены были в грязи. Ещё после первого дождя многие простудились, кашляли и температурили, несколько человек получили воспаление лёгких и скончались, не получив необходимых лекарств. Теперь больных прибавилось, за ограждением лагеря, буквально в двадцати шагах, появилось кладбище, небольшие отдельные холмики земли первых покойников, как дань мирной жизни, отошли в прошлое. По приказу гауптмана пленные вырыли длинную глубокую траншею, в которую и сбрасывали очередной труп, слегка присыпали его землёй – вот и вся похоронная процедура.
Ход под землёй, как и посоветовал Путник, который и сам теперь принимал участие в подкопе, повернули вправо, высоту прохода убавили, чтобы не провалилась ненароком земля под ногами немцев, следующих по тропе на вышку и обратно. Ещё две ночи с большими предосторожностями пробивали нору, продвинулись за тропу, протоптанную часовыми, метров на семь, где начинался кустарник; можно было делать выход на поверхность. Но работа в лесу днём и ночные вахты так вымотали всех, что старший сержант, теперь к нему перешла роль руководителя вместо Ивана, сказал, что перед побегом надо немного отдохнуть, дня два-три. Нехотя согласились все, хотя боялись, как бы задержка не обошлась боком – в очередной раз в лагере заезжие немцы набрали группу пленных и увели.