– Что ты видишь? – непрестанно интересовались они.
– Распад СССР! – пытался картаво объяснить им я, но они не понимали.
– Золото и серебро – четыре девятки… – говорили одни, – Тело йоги! И йогическое взгляд!
– Радиоуглеродный анализ показывает пять тысяч лет! – вторили им другие.
– Этого просто не может быть! – все отрицали третьи, – Он подделка, фуфло!
Один из них снялс меня подгузник.
– Да это новый Григорий Распутин! – воскликнул он.
Надо отдать им всем должное: они относились ко мне лучше, чем к ювелирному изделию, живому ископаемому или лабораторной мыше. Но я с ними почти не разговаривал: не мог простить конторе разлуку с матерью, и исчезнувшее райское видение.
Не сразу, но я сумел превращать свое золото и серебро в обычные кости, кости в гнущийся кевлар, кевлар в плазму, плазму в распад и – наоборот; быть гибким, как змей или несгибаемым, как скала.
– Силён!– сказали чекисты, и по истечению десяти лет меня направили в пионерский лагерь Артек-Пара.
– Пара – это высшая видья, – объяснили мне, – Не для таких, как все!
Но не это, не это хотел я рассказать вам! Ибо это Пратьякша, открытое для зрения, явное, понятное. Боги презирают то, что можно явно увидеть.
3 Сухум
До революции, когда я была совсем маленькой, бабушка садилась возле кроватки в моей детской, рассказывая всякие истории. "Спи, Заночка, – говорила она, и я засыпала под них."
Вот все, что я помню:
"Давным-давно, когда горы еще не были горами, а текли, как реки, когда среди непроходимых болот пылала лава и поднимались ядовитые испарения, над ними грозно и величественно появился мавзолей. Зиккурат был огромен, не было видно ни конца его, ни края, а вершиной он касался самых звезд. И оттуда однажды в него, ослепительно сияя, сошли боги.
– Мрак и хаос ! – сказала Нинсург, озаряя тьму своим светом.
– Зачем только мы сюда прилетели? – недовольно пробурчала Нинлиль.
– Не ной! – обрубил ее муж, командующий небесным десантом Энлиль.
– Приступим к делу! – предложил зеленоглазый Энки, и закипела работа.
Сто аннунаков стали осматривать корабль. Сто игигов принялись ставить модули. Четыре отряда, каждый по сто игигов отправились на разведку, пошли в противоположные стороны. Через сто дней они вернулись с докладом:
– В атмосфере чересчур много водорода! Поднеси огонь – загорится! – сказал командир, вернувшихся с севера.