), пирожками или небольшими гренками с сыром… Затем шли: рыба, жаркое (дичь или куры), овощи, сладкое, фрукты. Кофе подавался в столовой. Конечно, в торжественных случаях число блюд увеличивалось соответственно общим правилам интернациональной кухни. Как питье подавали мадеру, белое или красное во время завтрака (пиво, по желанию), за обедом давали разные вина, как это делается во всем цивилизованном мире. К кофе – ликеры… За завтраком государь пил только мадеру: большую рюмку особо выбранной для него марки. Бутылка мадеры всегда ставилась перед прибором царя. Он не любил, чтобы ему наливал вино лакей, "всегда слишком деловитый и услужливый". Царь наливал себе вино сам. Всем остальным лакеи наливали мадеру, белое и красное вино, как это принято в известном порядке за границей. За обедом было более разнообразия в винах. Все эти вина были превосходны. Но имелся еще заповедный погреб, "запасной", в котором содержались, так сказать, вина выдающихся годов. Граф Бенкендорф зорко наблюдал за этим заповедным погребом, настоящим предметом наших вожделений. Чтобы добраться до этого погреба, надо было пускаться на хитрости. Надо было, чтобы сам министр двора заговорил о заповедном погребе. Для сего требовался приличный предлог. Брался календарь и отыскивались святые. Когда оказывалось подходящее имя, отправлялись к Фредериксу и объясняли ему, как обстоит дело. Он призывал Бенкендорфа и говорил ему: "У меня сегодня семейный праздник. Вы уж не откажите нам в бутылочке старого винца". "Боже мой! Эти вина берутся на случай больших торжеств…". Приходилось слегка поторговаться и в конце концов на столе появлялись стаканы "особого назначения". Заметив их, государь смеялся: "Опять совершеннолетие племянницы. Интересно знать, кто об этом первый вспомнил… Держу пари, что Нилов или Трубецкой…". Фредерикс особенно любил некий "Шато-Икем", именовавшийся нектаром. Не было никакой надежды получить стакан нектара, если на обеде присутствовала государыня. Заповедный погреб погиб во время Октябрьской революции. Подвалы Зимнего дворца были разгромлены. Чего не могли выпить, то вылили на мостовую. Тела пьяных лежали кучами. Площадь Зимнего дворца походила в эту ночь на настоящее поле сражения»
65.
Николай II чувствовал себя наиболее свободно и уверенно именно в офицерской среде. Очень любил физически труд на свежем воздух, рубил, для моциона дрова и много работал у себя в Царском Селе в парке. Верховой езды он не любил, но зато много и неутомимо ходил, приводя этой своей способностью в отчаяние своих флигель-адъютантов, не всегда своим сложением подходивших для столь длинных и утомительных прогулок. Дома Николай II ходил в простой красной русской рубахе, с мягким воротником, в высоких шагреневых сапогах, подпоясанный кожаным ремнем. Большую часть времени Николай II жил с семьей в Александровском дворце. Осенью, когда Россия уже была покрыта снегом, он отдыхал в Крыму в Ливадийском дворце, очень любил долгие прогулки в горах. Для отдыха также ежегодно совершал двухнедельные поездки по Финскому заливу и Балтийскому морю на яхте «Штандарт». Романовы бродили по лесам, собирали ягоды и цветы, устраивали пикники. Николай II любил бывать в Финляндии, заходил в села, беседовал с крестьянами. Читал он как легкую развлекательную литературу, так и серьезные научные труды, часто на исторические темы. Николай II увлекался фотографией, любил также смотреть кинофильмы. Фотографировали также и все его дети. Также у него было 11 собак.