На улице по-прежнему шёл пушистый,
почти новогодний снег, так что Егор вёл машину медленно и
осторожно.
Через полчаса «Форд» остановился у
знакомой панельной пятиэтажки, выкрашенной в красно-розовый цвет.
Егор отчитался диспетчеру о прибытии на место, и они пошли к пятому
подъезду.
Снегопад усилился, и Вика решила, что
зря не взяла шапку: теперь волосы отсыреют.
Егор позвонил в девяносто вторую
квартиру, но Альбина Васильевна не торопилась открывать. Как-то она
продержала группу у подъезда, взявшись пылесосить ковёр, а в другой
раз не услышала звонка из-за голосящего телевизора.
Егор собрался позвонить соседям, но
дверь открылась, выпуская маленькую девочку с весёлым рыжим щенком,
и «спецы» зашли в слабоосвещенный подъезд, пахнущий жареной
картошкой.
На третьем этаже у знакомой двери
«спецы» остановились. Вика подняла руку, чтоб нажать на белую
кнопку звонка, но тут же заметила, что створка слегка приоткрыта.
Она кивнула на дверь Егору, тот жестом велел коллеге
посторониться.
— Альбина Васильевна! — громко позвал
Егор. — Мы заходим!
Двойная проверка знаками показала,
что опознаваемых известных монстров или мощных неизвестных в
квартире нет.
Старший поддел дверь кончиками
пальцев и приоткрыл.
Тело пенсионерки лежало в прихожей. У
разбитой головы натекла тёмно-красная лужа. Жертва не дышала, но
Вика на всякий случай проверила пульс. Увы, тело было холодным и
абсолютно безжизненным.
Егор вынул телефон и вызвал полицию,
медиков и спецотделовского участкового.
— Во сколько был вызов? — уточнила
Вика.
— Почти два часа назад, — отозвался
старший.
Вика кивнула. Вызов не срочный, так
что диспетчер не дёрнул никого сразу. Итак, могла ли звонить не
Коврова? Вряд ли кто-то имитировал голос Альбины Васильевны, да и
зачем бы убийце привлекать ненужное внимание звонком? Значит,
предположительно два часа назад она была жива.
— Это наше дело или полиции? —
нахмурилась Вика. — Однозначно криминал, но, возможно, не по нашей
части...
— Я дождусь полицию, а ты поднимись
на всякий случай к тому соседу, на которого жалоба была. И к
остальным стукнись: вдруг кто что слышал? Когда эксперты тут
закончат, заглянем внутрь.
Вика кивнула: входить в квартиру пока
что действительно не стоит — нельзя портить место преступления
своими следами.
В девяносто шестой квартире — именно
на её обитателя жаловалась сегодня Альбина Васильевна — было тихо и
пусто. На настойчивый стук и продолжительные звонки никто не
отвечал. На дверном косяке виднелись защитные знаки: несколько
типовых символов и две сложные связки. Насколько могла судить Вика,
знаки свежие. Что ж, значит, верхний сосед Альбины Васильевны —
видящий, но само по себе это ни о чём не говорит.