Однако противники данных подходов утверждают, что «смысл порядка» – это не то, что делает возможным общество. Его делает способность людей активно и постоянно создавать и использовать правила, убеждающие друг друга в том, что существует реальный мир» [7, с. 431]. На таких позициях стоят феноменологически ориентированные исследователи А. Шюц, Д. Г. Мид, И. Гоффман, Г. Гарфинкель, П. Бергер, Т. Лукман и др.
Иными словами, есть два аспекта, две трактовки социального порядка: во-первых, порядок как то, что делает возможным существование общества как целого, как «социетальной» системы, и, во-вторых, порядок как сообщество суверенных людей, которые преследуют в жизни не «глобальные», а прежде всего свои собственные интересы.
Британский социолог Н. Элиас задаётся вопросом, возможен ли «порядок совместной жизни людей, который позволяет достичь, с одной стороны, согласия между личными потребностями и наклонностями, а с другой – всеми теми требованиями, которые ставит перед индивидами работа по поддержанию и функционированию социального целого» [9, с. 21].
Таким образом, возможно еще одно определение социального порядка, учитывающее аргументы социальных феноменологов, «социальный порядок есть непрерывное производство веры людей в то, что мир, в котором они живут, действительно подлинный, настоящий. И это производство осуществляется не безличными надындивидуальными структурами социума, а самими людьми в процессе их жизнедеятельности.
Социальный порядок не есть сущее, содержащееся в структурах жизни общества. Он есть продукт человеческой деятельности. Речь идет не об абстрактных индивидах, чьи действия и потребности детерминированы господствующими общественными отношениями и структурами, а о реальных людях, которые эти отношения и структуры конституируют в совместных интерактивных практиках. Социальный порядок можно определить как способность взаимодействующих между собой социальных акторов поддерживать социальную реальность теми наличными способами и в тех формах, которые вытекают из совместного с другими определений данной реальности.
Представители социальной феноменологии (А. Шюц, Г. Гарфинкель, А. Сикурель и др.) не отрицают устойчивость, упорядоченность, структурность социального мира. Однако эти его качества присутствуют в схемах человеческого опыта, в типических конструктах, типизациях. Наиболее уязвимым местом в понимании природы социального порядка является неопределенный статус самого общества и его структуры. Признавая производность общества от повседневных интерсубъективных практик, социальные феноменологи вынуждены решать очень сложную проблему: что, собственно говоря, есть общество как таковое. Существует оно как реальность, обладающая собственной реальной структурой, или под словом «общество» следует понимать всего лишь наименование множества реальных социальных практик, действий, интеракций, осуществляемых в определенном месте и в определенное время. В таком случае социальный порядок как тотальный принцип регулируемости фактически заменяет понятие общества. Действительно, нет социального действия и взаимодействия – нет и самого общества.