2) ситуацию (или ситуации), которую они стремятся осмыслить и понять;
3) тексты, выражающие смысл ситуации в языке или элементах данной семантической системы;
4) мотивы и цели, делающие тексты направленными, то есть то, что побуждает субъектов обращаться друг к другу;
5) процесс материальной передачи текстов.
Исследованию массовой коммуникации посвящены труды многих западных ученых (среди них: Г. Лассуэл, М. Маклюэн Г. Маркузе, Н. Постман). Массовая коммуникация рассматривается и в работах российских авторов. А. В. Соколов массовой коммуникацией называет один из уровней коммуникации, на котором осуществляется взаимодействие массовых совокупностей людей с другими массовыми совокупностями, социальными группами и индивидуальными личностями [22]. М. М. Назаров считает массовую коммуникацию неотъемлемой характеристикой современного общества, где она выступает актуальной формой реализации коммуникаций в условиях современного мира, и выделяет следующие особенности массовой коммуникации [13]:
• публичный характер и открытость;
• ограниченный и контролируемый доступ к средствам передачи;
• опосредованность контактов передающей и принимающей сторон;
• асимметричность (несбалансированность) отношений передающей и принимающей сторон;
• множество реципиентов;
• влияние институциональных предписаний на отношения передающей и принимающей сторон.
В современной науке актуальны подходы к исследованию воздействия массовой коммуникации на массовое сознание на базе выделения архетипов. Первоисточник таких подходов – работы К. Юнга о подсознательных архетипах. Исследователи отмечают, что новые коммуникативные каналы и технологии «активно воздействуют на эмоции, создают новые потребительские стереотипы, апеллируя к бессознательным, предсознательным слоям психики индивида», тем самым обусловливая возможные решения, конкретные поведенческие акты потребителя [17]. Е. Афанасьева считает, что использование и распознавание при передаче информации архетипических мотивов повышает активность коммуникации. Она акцентирует внимание на том, что наиболее эффективными являются образы и мифологемы, которые основываются не на краткосрочных программах воздействия на аудиторию, не на западных технологиях, а на глубинных образах сознания, «качественно адаптированных к особенностям этнокультурных архетипов российской ментальности» [17].