- Не буду без тебя жить,
воин!
Летом ночи короткие…
А на рассвете был тайж’ах. Стояли
Уран и Рранх друг напротив друга, кинжалы в руках сжимали. А между
ними – старый шаман. Взмахнул лисьим хвостом, отбежал в сторону.
Начался бой. Медленно кружил Уран, правая рука вперед выставлена,
левая – сторожко грудь и шею прикрывает. Глаз с брата не спускал,
крался, как росомаха, рыскал, как волк, стелился, как лиса. Ярился
Рранх, глаза его ненавистью горели, бешенство кровь горячило. Не
было у него терпения вокруг да около ходить, яд грибной безумие
нагонял. Завыл Рранх, как нордар,
зарычал, как вулкорк, и ринулся на
младшего брата, как зимний ветер ледяной. Отпрянул Уран в сторону,
пронесся враг его мимо. Орки зашумели: на левой руке Рранха кровь
выступила, младший брат успел его задеть, и даже рукав
теленги рассек. Падали на землю красные
капли.
- Сердце твое вырежу! – взревел
старший, и снова кинулся вперед.
Опять увернулся Уран, но на этот раз
кровь появилась на его руке.
- А-а-а! – провыл Рранх, пьянея от ее
вида еще сильнее, чем от грибов. – Я пожру твое сердце,
щенок!
Зашептались орки: никто не поедает
сердце врага, кроме шаманов. Айка губу закусила: нет, не пойдет она
в карангу старшего брата. Уж лучше смерть, как решила.
А Рранх опять, как бешеный зверь,
бросился на младшего брата. В сердце метил своим кинжалом, и даже
теленга не спасла бы Урана от могучего удара. Но ускользнул Уран,
обманул врага, которому тьма пьяная глаза застилала. Ушел младший
брат в сторону, а старший застыл на одном месте. И страшен был
взгляд его, и хрип ужасен. А горло его разверсто было, и хлынула
кровь рекой. Зря Рранх грибы ел, зря… Руки у Урана длиннее, а сам
он – ловчее.
Птицей лесною вскликнула Айка,
побежала к Урану, обняла, прижалась. Вышел шаман из своей каранги,
с поклоном подал шапку лисью. Взревели орки:
- Вождь! Уран-гхор!
Указал Уран на Айку:
- Жена моя!
А шаман к телу Рранха подошел, нож
острый вынул.
- Что делать собираешься? – спросил
Уран-гхор.
Замолчали орки, все знали, что шаман
сердце хочет вырезать, его это добыча, законная. Молчал и сам
шаман, глаза хитрые прятал. Видел, зол вождь, недоволен.
- Развести погребальный костер! –
приказал Уран-гхор. – Упокоить моего брата как великого воина!
Отныне вырезавшему сердце орка – смерть!