Этнические процессы у коренных малочисленных народов - страница 13
Рис. 4. Представитель веддов
По мнению информаторов, несколько семей веддов занялись также земледелием и животноводством по образцу соседей – сингальских крестьян, но таких немного – около 10 семей. Основные новшества в хозяйстве, видимо, связаны, прежде всего, с туризмом.
Рис. 5. Вождь веддов
Поход в джунгли в настоящее время стал для веддов одним из пунктов программы работы с туристами. В этой прогулке с туристами по джунглям согласно программе проводники должны продемонстрировать навыки охоты, рыбной ловли, добычи дикого меда. Попытки охотиться или найти мед сначала не привели к успеху, но позже проводники реабилитировались: на небольшом озере они наловили рыбы и устроили пикник на берегу. Нашей целью было знакомство с веддами, живущими вне поселка, но с этим оказалось сложнее – около озера мы встретили всего двух веддов, которые большую часть времени проводили здесь, в шалаше. Обращало на себя внимание то, что проводники, т. е. те, кто работает с туристами, одеваются с элементами национального костюма (особого покроя мужская юбка, не похожая на сингальскую, особая прическа), а вот остальные явно предпочитают обычную европейскую одежду, как и большинство сингалов, т. е. покупные рубашки, футболки, брюки, шорты, женщины – покупные платья и т. д. Двое встреченных нами возле озера жителей джунглей тоже «экзотикой» в одежде и внешности не отличались.
В поселке удалось узнать, что для иностранных туристов руководство общины разработало и внедрило специальные стандартные экскурсионные программы. В число номеров входят танцы и песни фольклорной группы (соответствующая цена в рупиях); разжигание костра с помощью трения (плата согласно прейскуранту); поход в джунгли и т. д. Предлагали и нам песни с танцами и разжигание костра палочками, но мы от такой показной экзотики отказались. А пять проводников предлагали, чтобы дать заработать на «богатом иностранце» большему числу жителей посёлка.
В этнографической литературе утверждается, что у веддов не осталось своего языка или остались только его реликты, они перешли на языки окружающего большинства – тамильский и сингальский [9, с. 276]. Тамильского в пос. Дамбана никто не знает, так как поблизости от него тамилы не живут, а те ведды, которые жили среди тамилов, видимо, уже полностью ими ассимилированы. Сингальский язык действительно все наши знакомые хорошо знали, но вот что удивительно – оказалось, что их собственный язык вовсе не забыт! По утверждению наших информаторов, их язык жив. Его «знают все», на нем говорят и дети, и он вовсе не ушел и не уходит из жизни. Мы устроили с помощью переводчиков настоящий экзамен информаторам, предлагая отдельные слова перевести на сингальский и на веддский языки. Несколько десятков слов, переведенных с английского на эти языки, показали, что между сингальским и веддским языком большая разница, совпадений практически нет, все слова звучат совершенно по-другому. Так что мнение о давней потере веддами их языка, судя по всему, оказалось преждевременным. А возможно, это мнение относится к другим группам веддов, которые действительно перешли на тамильский и сингальский язык, а к настоящему времени полностью ассимилированы. Но последний анклав веддов, который мы посетили, пока что сохранил свой язык. Некоторые исследователи пришли к выводу, что в последнее время ассимиляция веддов ускоряется, и скоро они исчезнут [8, с. 39–74].