Не понимали они и логики. Где требования, если это террористы?
Или это маскировка грабежа века? Баловство одного хакера или целой
группы? Развал устоявшегося государственного строя мира? Кем?
Зачем? Версий было миллион.
Новостные ленты шли сплошь и рядом в позитивном формате, пытаясь
максимально запудрить мозг народу. В некоторых странах были попытки
заполнить новостные фоны подстроенными авариями: переключить людей
на новую проблему и заодно замаскировать отключение некоторых
неподконтрольных интернет-ресурсов. Казалось бы, обычная практика.
Но все замыслы провалились еще на стадиях планирования по разным
причинам, некоторых исполнителей нашли мертвыми, а большая часть из
них пропали без вести. Эта информация с тоном сдерживаемой паники
доходила по внутренним каналам министерств стран до Андрея.
И тут стало действительно страшно.
Через неделю и уже девяносто восемь смертей стало понятно, что
контроль над толпой и ситуацией в мире в целом утрачивается с
нарастающей прогрессией. Люди все больше стали требовать то, что,
по идее, им когда-то обещали. Увеличилось число запросов, писем,
звонков чиновникам и политикам. И это приходилось выполнять. Все
доводы, что «работы в процессе», или «ожидается бюджет», или
рассказы о какой-то стратегии и очередности толпой не брались во
внимание. Каждый теперь боялся соврать или не выполнить
обещанного.
И этим пользовались. Чиновники во всех странах увольнялись
пачками, отдавая свои закрома, чтобы ускорить выполнение
требований. Прокладывали качественный асфальт, ремонтировали
больницы, школы — за свои средства. Даже уволившись, они боялись
послать подальше тех, кто вспоминал их предвыборные речи и грозился
слить итог их обещаний в интернет.
И вот количество чиновников резко снизилось. Прежние бежали, а
их места занимать никто не горел желанием. В некоторых регионах
образовалось уже практически полное самоуправление, и было неясно,
к чему это может привести. Хорошо хоть не полная анархия — полиция
и силовики все-таки пока оставались на местах. Хотя и здесь
появилась проблема: все было теперь только по закону.
Им тоже становилось страшно. Их теперь невозможно было
использовать в своих делах.
После внезапной кончины одного из проповедников, который
призывал, что спасет тех, кто вступит в его секту, резко стали
таять ряды работников религии. Приходы временно закрывались.