Мужчина сделал два шага к краю, после чуть поклонился. И было в его поклоне что-то издевательское. Потом он заговорил. Слов слышно не было. Но было заметно, как король чуть махнул рукой, давая какое-то дозволение. Менестрель снял с плеча инструмент и начал играть. А потом запел.
Расправляет ветер крылья.
Для свободы слов не нужно.
Для свободы нужна только
Вера чистая, как небо
В ясный день, когда лучами
Солнца вся земля залита.
Для свободы нужно песню,
Чтоб она звучала гордо
И восславила всю ценность
Человеческой свободы,
Все красоты человека –
Красоту души и мысли.
Для свободы нужно знамя,
Чтоб оно над градом рдело.
И заметно было с неба,
И с земли, и даже с моря;
Чтоб, его увидев, люди
Вспоминали о свободе.
Надо для свободы память,
Чтобы помнить наших предков,
Кто за Родину сражался,
Защищал детей и женщин;
Память, чтоб героев помнить,
Свою жизнь за нас отдавших.
Для свободы нужны крылья,
Чтоб лететь над синим небом;
Чтоб поэту было видно
То, что он пером восславил;
Чтобы люди, его видя,
Не забыли о свободе,
О своей душе и сердце,
Не остыла чтоб их память.
Ниса тихо шептала слова, которые с трудом долетали до их холма, преодолевая ветер, шелест листвы и шум, издаваемый зрителями вольно или невольно. Айр слышал слова песни, произносимые девочкой, и понимал, что Родериус не простит. Накануне Доран успел шепнуть ему, что отец планирует сделать широкий жест – помиловать одного музыканта и его семью. Теперь же, мальчишка был уверен, ничего подобного не произойдет. Хуже, если он узнает, что есть еще один ребенок, он прикажет найти его и уничтожить.
Едва замолк звук струн, король дал знак. Менестрелю первым накинули на шею петлю. Мужчина с легкой улыбкой на губах посмотрел на правителя, потом перевел взгляд на небольшой холмик, на котором маячили две фигурки, одна из которых чем-то напоминала его дочь, и вновь начал перебрать струны, прощаясь с инструментом. В сторону семьи он не смотрел. Видимо, они успели проститься раньше. Он чему-то улыбался. Новая барабанная дробь заглушает хрупкую мелодию. Выкрик одного из руководителей, и в помосте открываются люки. Миг, и тела повисли в воздухе.
Айр больше не заставлял девочку отворачиваться. Пусть это останется в ее памяти. Уж лучше потерять надежду сейчас, чем искать родных по дорогам всю оставшуюся жизнь. Правды ей никто не расскажет, а вот лишиться жизни можно запросто. Когда же веревки обрезали, и тела казненных упали под помост, парнишка поднялся и повел Нису обратно в лагерь.