– Они не отдадут её за меньшую. Может быть, обратиться к народу? – предложил маршал.
– А вы уверены, что она не ведьма, Жиль? – король в ожидании ответа сощурил маленькие глазки.
– Я был с нею в бою. Она гений, сир!
Ответ маршала ошеломил Карла.
– Ах так! Она гений?! Пусть выбирается сама! – король издал горлом какие-то странные шипящие звуки и отвернулся в знак окончания аудиенции.22
– Корона ему явно велика, – подумал, закрывая дверь покоев короля маршал Жиль де Ре.
– Этот тоже хорошо будет смотреться в пламени костра, – подумал король, когда дверь за маршалом затворилась23.
* * *
Бабушка, наконец, закончила вязание, и все увидели, что получилось. Это была шапочка, белая с едва заметными розовыми штришками.
– Бабуль, ты чё? – тихонько прошептал из кармашка передника попугай Кешка.
– Это тебе, доченька, – сказала бабушка, протягивая Жанне шапочку, – одень, пожалуйста, тут зябко.
Шапочка пришлась Жанне впору и была едва заметна на её голове.
– Рибаджо, – бабушка умоляюще посмотрела на волшебника, – можно оставить шапочку в прошлом?
Рибаджо кивнул, он знал: это всё равно ничего не изменит в судьбе Жанны.
– Нам пора! – хмуро бросил волшебник.
– Храни вас Господь, – едва слышно вымолвила Жанна.
* * *
Как только мама Василисы въехала на своей машине во двор дома, она сразу поняла: случилось что – то серьёзное. Дом был тих и казался безлюдным.
– Ау! Где вы? – воскликнула мама.
Из окна первого этажа выглянула голова бабушки.
– Не шуми дочка. Все в своих комнатах. Рибаджо в саду.
– Вы что, где-то были? – беспокойно спросила мама
– Были, – тихо отозвалась бабушка..
– Так. Значит, за объяснениями мне к Рибаджо! – мама решительно направилась в сад.
Рибаджо с закрытыми глазами лежал в гамаке, слегка покачиваясь. Мама легонько тронула волшебника за плечо
– Рибаджо!
Волшебник открыл глаза, и в их черных значках, как на экране телевизора, мама увидела большую, полную народа площадь, в центре которой был сложен ещё незажжённый костёр.
Костёр был окружён стражниками вооруженными луками с вставленными в них стрелами. Народу на площади было так много, что лучники едва сдерживали натиск толпы.
– Осади! Осади! – кричали они по очереди и оттесняли напиравших на них людей.
Вдруг воздух на площади раскололся от громкого, истеричного вскрика:
– Ведьма! Ведьма! Ве-е-е-дьма!