.
За все две недели сам «старый добрый профессор Том» посетил раскоп только дважды, оба раза вместе с женой, тоже археологиней (и, кажется, его бывшей студенткой). Строгие начальники раскопов тут же становились навытяжку, в позу чего изволите. Потом они, правда, между собой иронизировали по этому поводу, и перетирали, что сказало вельможное начальство. Но – уже за спиной профессора. Дисциплинка и иерархия у них тут почище, чем в совке. Наш Хорган был похвален за проявление интуиции в том, как идет стена и какая у здания структура. Он «угадал архитектуру» и не снес (как это бывает, увы, и это очень легко) важный кусок передней стены здания, за что и был похвален принародно. Сиял, как надлежащий самовар.
Напоследок, в конце рабочего дня, раскопы на ночь затягивались тарполином (и это была первая акция утром – снять тарполин и отгрести пыль от краев раскопа… хотя какая в джунглях пыль? Так, для вида, как полагается.) Это на случай ночного дождя (тарполины натягивали и днем, если дождь проходил над нами). Собирались пустые бидоны из-под воды. Наконец, в четыре часа мы собирались на главной поляне, грязные и усталые. Рассаживались по пикапам и двигались в обратный путь. Кош думал только о том, как бы не пропустить сторран (store-run, «рывок в магазин»). Таким странным американским выражением обозначалась ежедневная поездка в магазин, которую осуществлял Артур – колоритный персонаж лет 65—70, с благообразной белой бородой как у деда мороза. Был он внуком евреев выходцев из Одессы, и ветераном вьетнамской войны, где якобы служил в спецназе. Там он пережил, как теперь водится, ПТСД, и у него начались психологические проблемы (раньше-то никаких ПТСД не было, а вот проблемы у ветеранов реально были). В итоге, для терапии ему было предписано заняться чем-то вроде волонтерства, и вот так он прибился к Блю-Крику и ездил уже больше 10 сезонов. Он в основном состоял при камералке и был специалистом по обработке артефактов.
В полпятого мы приезжали в лагерь, а в пять – сторран! Кош даже не мылся, просто стаскивал с себя грязные штаны рубашку и ботинки, переодевался в баскетбольные трусы, футболку, и выходил на пятачок, где уже курил около минибаса Артур. Он был из того, поколения, в котором мужчины еще «смолили». Без пяти пять он начинал ходить около столовой и кричать – сторран! Сторран! Последняя возможность! Постепенно подтягивались клиенты. Собрался и тут костяк, среди которого был, например, наш вьюнош Камерон (а вот Слутц ездил не всегда). Камерон ездил со своими многочисленными… нет, не приятельницами, а скорее опекуншами (они все были лет на пять его старше) – есть мороженое. Кош с первого и до последнего дня ездил каждый день. В сущности, особых потребностей в магазине у него не было. Просто деревенский магазин был как бы почти единственной отдушиной цивилизации. Мы же были в поле, тут практически некуда было пойти после работы. Это напомнило времена юности, картошку в Бортниково