– Чего тебе? Вещи господина везу.– Говорил Ёган, показывая скарб Волкова.
– А чего там? – Лез в мешки начальник стражи.
– Известно, чего – доспех да железо.
– А почём я знаю, что не на продажу?
Волков развернул коня, вернулся к сержанту и спросил у него:
– Купить что желаешь? Кольчужку добрую, или секиру ламбрийскую?
– Я просто спросил, работа у меня такая, пошлину на товары брать,– объяснил сержант глядя на солдата.
– А я, по-твоему, на купчишку похож? – Солдат тоже смотрел на него.
– Нет, господин,– произнёс сержант. – Уж никак не на купчишку.
– Скажи, где у вас тут остановиться можно,– спросил Волков, уже смягчаясь.
– Да вот рядом, в «Дохлом псе», хорошее место, весёлое. Пиво там хорошее,– объяснял сержант,– вот, по улице, до переулка Мельников, свернёте туда, и сразу будет по правую руку.
– Весёлое?– Волков глянул на телегу, где сидели Агнес и Брунхильда.– С женщинами я.
– Ах, с женщинами, – понял сержант,– тогда вам нужно в «Три Висельника» ехать. Там добрый трактир для господ. Ни девок, ни ворья не бывает. Это вам по улице, и до моста. А там, конюшни увидите, конюшни тянутся по всей улице, место купеческое, склады там и кузни, вот там и трактир. Там есть где и телеги поставить и коней разместить. И сторожа там по ночам бродят, ни о чём волноваться не придётся.
Туда солдат и направился. Доехали до моста, через грязный ручей забитый костями, да ломаными бочками и телегами. Увидели ряды конюшен и складов, тут было суетно, на улице с трудом разъезжались тяжко гружёные телеги, возницы лаялись, грозили друг другу кнутами. Приказчики стояли у складов отпускали или принимали товары, считались-рядились. Солдат остановил коня прямо на мостике и глядел на эту картину пропуская телегу с бочками, как вдруг, кто-то охамевший схватил его коня под уздцы. Лица мерзавца солдат не видел, он был в широкополой шляпе, да и не нужно было солдату его лицо, он потянул руку за спину, чтобы как следует размахнуться плетью, ожечь подлеца.
А тот поднял голову, с чёрной бородой с проседью и улыбался во весь рот.
– Полегче, брат-солдат, полегче, уж больно скор ты на расправу.– Говорил незнакомец.
Волков сначала не мог вспомнить человека, но он точно знал его. Так и замерла рука с плетью.
– Фолькоф, чёртов ты болван, ты что, не узнаёшь меня? Опусти плеть, позоришь меня.