Оглядеться еще потому как кругом кроме него никого не наблюдалось, даже того самого безумного ковбоя… И если бы не дыра и боль в груди можно было бы подумать, что произошедшее ранее, до потери сознания, являлось лишь вымыслом… галлюцинацией Данилы, не более того.
Меж тем льющий с сизо-свинцовых туч дождь, теперь пошедший сплошным потоком, стал приглушать биение колокола, все еще надрывом отдающегося в голове парня и, одновременно, ослаблять горький дым пепелища. Или это только темно-серые пары, дополнительной полосы мороки образовавшейся в поднебесье, окончательно опустившейся к земле, смешались с грязно-пепельными туманами, выплеснувшимися из озер и плывущих над водой более плотными длинными языками, которые и уменьшили звук и запах, как первого, так и второго.
Данила совсем маленько осматривал местность впереди себя, а после перевел взгляд вправо, к собственному удивлению увидев стоящую и утопающую одним колесом в воде пушку. Будто вышедшая из семнадцатого века, та полевая пушка имела длинный чугунный ствол, водруженный на большие деревянные колеса. Опущенный ствол, уткнувшийся в землю, возлежал на чугунных черных ядрах сложенных друг на друга в небольшую стопку.
Парень какое-то время, молча, разглядывал явившуюся на тропинке пушку, понимая, что до выстрела в него тут ее однозначно не было, так как в таком случае он бы на нее наткнулся, когда шел в поселение.
– Какая-то хрень, – с особой горечью отозвался Данила, все еще потирая грудь и с тем ощущая уменьшающуюся в ней боль, как и само кровотечение. – Где я вообще, и, что до этого было? – спросил он, обращаясь к сизо-пепельному небу и подняв голову, уставился на тот растянутый небесный участок, скучившихся между собой туч, где происходило кипение, и наполняемость водой медлительно перекатывающихся между собой огромных пузырей. В том малом затишье, наверно, желая добиться понимания происходящих событий или правил игры, в которую попал.
– Хрень… Что делать? Что надо? – дополнил он свои излияния вопросами в надежде, что тот, кто устроил данную игру, отзовется, пояснив сами правила и дальнейшее его движение.
Но небо, как и тот кто устроил эту игру, хранили безмолвие… Только продолжал шелестеть дождь, роняя вниз на лицо парня крупные, частые капли воды и еще не прекращал собственного биения колокол, призывая его куда-то вглубь поселения… Все же вряд ли производственного комбината.