– Я не вижу никаких причин для того, чтобы тебе не забеременеть. Сама убедись – яйцеклетка отлично вышла из яичника, и остальное тоже произошло без проблем…
– Ну да…
– Давай сыграем еще раз, может, мы что-то упустили?
Сыграли еще раз – снова без проблем. Тогда я попросила ее заменить себя дублершей и посмотреть на игру со стороны. Подперев одной рукой бок, а второй – подбородок, Марина исподлобья наблюдала, как участница вырывается из замкнутого круга.
– Марина, какой аспект твоей жизни напоминает эта сцена?
Подумав немного, та ответила:
– Это похоже на отношения с мамой, на мамину чрезмерную опеку. Это через мамины запреты мне трудно прорваться.
– Выбери кого-нибудь на роль мамы и скажи ей об этом.
Мы поставили сцену, в которой Марина поговорила с мамой о том, что она испытывает страх и гнев, когда та продолжает контролировать свою взрослую дочь, но эти чувства были проявлены вяло. Это явно был не гнев. Тогда, чтобы усилить ее чувства, я предложила Марине сыграть фантастическую сцену – взять кого-то на роль собственного ребенка и поговорить с ним. Это дало нужный эффект: глаза Марины сразу же наполнились слезами. Спроецировав свои отношения с мамой на отношения с нерожденным ребенком, Марина обнаружила так много горечи, что она переполнила ее. Марина уточнила, что ребенок девочка, так что обе сцены ее диалога – и с мамой, и с дочкой – оказались идентичными.
Незаметно для себя первым делом Марина сказала дочке, что будет опекать ее и заботиться о том, чтобы на всякий случай «подстелить соломки». Группа живо среагировала на это смехом – до такой степени стратегия мамы, от которой Марина сама страдает до сих пор, в точности проявилась в ее отношениях с дочерью.
Я предложила ей поменяться ролями с дочерью. Почувствовав себя маленьким ребенком, которого чрезмерно опекают, Марина испытала протест и возмущение: «Я так не хочу!» – «А чего хочешь?» – «Чтобы меня просто любили!»
Потом эту же сцену сыграли дублеры. Глядя на нее со стороны, Марина замерла в неподвижности. Я спросила, что бы ей хотелось изменить в этой сцене. Она ответила, что хочет, чтобы мать и дочь обнялись. Участники, играющие роли, с облегчением это сделали, а позже признались, что это совпало с их внутренним импульсом.
– А теперь побудь поочередно в ролях сначала ребенка, а потом матери, почувствуй эту близость между ними сама, на своем опыте.