Он оглянулся – кругом ни души, а голоса звучали так чётко и ясно, что не было никакого сомнения в том, что он получил благословение родителей. Он поменял, как обычно, цветы и медленно пошёл домой. Дома он рассказал бабушке о предложении ребе. Она его выслушала и сказала:
– Езжай, внучек, учись, – это очень важно. Твой покойный отец и твоя мама были бы счастливы. Езжай.
– Бабушка, как же я тебя оставлю, на кого?
Она улыбнулась:
– Не думай об этом, внучек, кругом много добрых людей, и есть наш ребе, не беспокойся – езжай и учись. Ты принесёшь очень много добра и пользы людям, когда вернёшься. —
И твёрдо добавила: – Езжай.
Оставалась одна и очень серьёзная проблема. Он не знал, как преподнести эту новость Рахели. Но проблема была решена очень просто. Оказывается, ребе и это предусмотрел – он сам ей всё рассказал. Мы должны помнить, что в этом местечке сохранить секрет можно было только теоретически, но никак не практически. Пока Давид собирался к ней, она сама к нему пришла – вся заплаканная. Она и хотела, чтобы он ехал учиться, и в то же время не могла себе представить, что её друг надолго уедет. Они сидели на скамейке во дворе дома. Куры уже затихли. В лесу шелестели листья деревьев, а неподалёку журчал ручей, как бы прощаясь с Давидом. Природа тоже не хотела, чтобы он уезжал. Давид обещал Рахели, что будет ей писать три раза в месяц и один раз в полгода будет приезжать её повидать. У него самого кошки скребли на душе. Он сам себе не мог объяснить, но что-то очень тёплое, что-то особенное и необъяснимое зародилось у него в душе по отношению к ней, к этому созданию небес. Что-то такое, чего он раннее не ощущал. Он ещё не понимал, но чувствовал, что она ему очень, очень дорога. Ему исполнился двадцать один, но он всё ещё был невинным и совершенно не испорченным юношей. Он был весь в своего отца Давида и свою мать Рахель. Итак, на сборы прошло несколько дней, и наш Давид поехал учиться в Сураж, в йешиву, чтобы в будущем стать ребе. Его провожало всё местечко.