– Если бы у него было что-то серьёзное – он бы об этом сообщил. Вот скоро он сам приедет, и всё станет на свои места.
Так оно и было. Приехал Давид. Привёз всем много подарков. Когда Рахель надела тёплую шубку и сапоги, она была похожа на живую куклу. Давид не мог на неё наглядеться. Он встретился с ребе и дал ему полный отчёт о своей учёбе и о своей работе. Он рассказал, у кого он живёт, и кто его соседи. Рассказал о Науме Фабриканте и о тех заказах, которые он получает. Затем Давид спросил у ребе совета: он рассказал, что очень много зарабатывает, а ребе в Сураже не желает у него ничего брать.
– Оставь это мне, – ответил ребе.
Давид показал список книг, которые он купил. ребе внимательно просмотрел список и сказал, что до его отъезда в Сураж он подготовит ему новый список. Он поистине гордился своим воспитанником.
Давид пробыл дома почти две недели. Он ждал своего почтальона. Всё это время он жил у своей бабушки, матери его мамы, но каждый день вместе с Рахелью навещал родителей отца и, конечно, свои дорогие памятники. Он был поражён, как за эти полгода изменилась Рахель, и это впечатление было каждый раз, когда он приезжал в Лесное. Она становилась необыкновенно красивой и женственной. Всё своё время Рахель проводила в учёбе и чтении, и была не по возрасту умна и рассудительна. Она сама попросила ребе позволить ей давать уроки иврита малышам, и он с радостью согласился.
Но время шло, и за Давидом приехал почтальон. Уезжая, Давид попросил Рахель отдать ему эти фотографии. Прошло ещё полтора дня – и он снова был в Сураже. В синагоге он передал ребе письмо от его друга и сказал, что у него к нему есть личный разговор. Он рассказал ребе всё о Мариам и показал фотографии. Тот нахмурился и попросил Давида думать только об учёбе. Он разберётся в этом сам.
Ребе позвонил своему другу Науму Фабриканту и пригласил его к себе. Они долго разговаривали. Вечером Наум имел серьёзный разговор с Мариам. Он объяснил ей, что понимает, как она страдает, что у него за неё тоже болит душа, но то, что она совершила, в высшей степени непорядочно и позорит их семью. Он должен её наказать. Отныне она не имеет своей кареты и с понедельника начинает сама зарабатывать на свои наряды: она будет преподавать в синагоге детям иврит. На работу и с работы она будет ходить пешком. Кроме того, он просил оставить Давида в покое, напомнив дочери, что тот не давал ей ни малейшего повода. Поэтому, как это ни больно, постарайся его забыть!