Собравшись с духом, рухнул в холодную – с непривычки – воду и, не дожидаясь, пока согреется, поплыл вдоль пирса размашистым брассом. Ну что же это?.. Пальцы правой ноги предупреждающе трогает судорога – вот-вот скрутит немилосердно.
Представив себе скорбное лицо зятя, получившего горестную весть, Вадим ухватился за буёк и некоторое время отдыхал, пережидая. Шлейф самолёта в небе – и белый катерок вдали – и зависший над морем яркий парашют – и чудовищный акцент аниматора с соседнего пляжа под навязчивый мотивчик – «ооопа-опа – опа-опа!» – всё, всё мучило его, всё издевалось над ним.
– …Но, пап, ведь так оно и есть. Делай что хочешь, проси что хочешь! Они там сейчас за каждого гостя трясутся, поэтому и люкс тебе дали!
Это он похвастался, что чувствует себя хозяином Yellow Dolphin Resort‘а. Хоть часами бегай туда-сюда по своим владениям. И ночью никто под окнами не блажит, спать не мешает. Лепотааа!
За шутливым тоном Вадим прятал отчаянную тоску – ныть в открытую казалось ему слишком унизительным. Но, видимо, прятал неумело:
– Ну а чего ты хотел? Эти идиоты своими революциями туризм напрочь угробили, неизвестно теперь, подымут ли. Да ещё теракты эти, помнишь, недавно был сюжет…
В окошке мессенджера их лица казались чужими и какими-то… ненастоящими. Зато книжный шкаф – как наяву, аж до жути. Сейчас бы просто шагнуть туда – и… Лет через двадцать-тридцать, наверное, и такое изобретут. Он, Вадим, может, ещё доживёт.
Хотел показать и свой люкс – да не удалось: солнце слишком яркое, как ни крути планшетом, дамы видят сплошной белый квадрат. Пришлось так, на словах описать, что балкон его с могучей мраморной балюстрадой выходит прямиком на море.
– Ещё и на море?! Красавчик! Ну вот почему нам так никогда не везёт?! У нас однажды вообще окна на помойку выходили, скажи, мам?..
Слышать интонации дочери, сюсюкающей с ним, как с тяжелобольным, было невыносимо. Если бы ещё вчера Вадиму сказали, что он, говоря с родными, сбросит не дослушав, он бы плюнул фантазёру в лицо. Но всё когда-то случается впервые.
Столовая была в сборе и дожидалась только его прихода. Как всегда, открыв стеклянную дверь, Вадим ощутил на себе знобкий холодок чужого внимания, невольно отметил – за угловым столиком как бы незаметно перешли на шёпот, а за другим, что наискосок, нервно прикрыли глаза – и тут же украдкой, с жадным любопытством начали его разглядывать. Это не удивляло Вадима – он давно понял, что быть ему, одинокому страннику, ныне секс-символом «Елодола».