…Итак, хорошо в Москве – вестимо, только на Кукуе, в маленьком островке цивилизации («Русская косность и тупость разжижает мозги и разъедает душу. Если б не наш Кукуй, мы все бы оскотинились…»). Впрочем, что там простодушные речи насельников Немецкой слободы – в книге не то, что на каждой странице, а почти в каждом абзаце хоть одна гадость про русских и русское, да будет сказана, иначе автор не умеет. Кроме Кукуя, хорошо его центральному персонажу ещё разве в доме боярина Артамона Матвеева; как вы могли догадаться, если и так не знали, Матвеев – западник, женат на шотландке, в быту подражает европейцам. Положивший глаз на его дочку Корнелиус в финале отправляется вместе с матвеевской семьёй в ссылку, в Пустозёрск…
Таким образом, если примерно девять раз произнести приставку «пра» к слову «внук» – это и будет то, кем явится Корнелиусу фон Дорну Эраст Петрович Фандорин. Но на нём, как мы уже знаем, сей славный род не заглохнет (в России без него никак); внук его, Николай Александрович Фандорин (тот самый баронет Николас), женится на московской журналистке по имени Алтын Мамаева (чей карьерный рост впоследствии взлетит до должности главного редактора в издании типа «Спид-Инфо»), и вот уж в одной из последующих книг, лаконично именующейся «Детская книга», на авансцену выходит их сынишка Эраст, домашнее прозвище – Ластик. Если не заморачиваться изложением всех хитросплетений фантастического сюжета, то коротко можно сказать: это всё про то, как нынешний шестиклассник через некие «хронодыры» попадает в разные времена прошлого и будущего, но дольше всего задерживается во всё той же распроклятой Москве – на сей раз времён Бориса Годунова и Лжедмитрия I; то есть на 70 лет ранее, чем незабвенный Корнелиус, его многажды «пра»дед.
В тереме не у кого иного, как у Василия Ивановича Шуйского (покуда ещё не царя, а боярина), и оказывается наш отрок, коего поначалу пытаются выдать за ожившего царевича Дмитрия. Надо ли говорить, что столица Руси явно подкачает и на сей раз, теперь уже в глазах юного москвича из века номер 21. Занятно, между прочим, сравнить бытовые детали, которыми оперирует автор, с тем, как их описывает (если точно – на десяток с небольшим лет ранее) англичанин Джильс (Джайлс) Флетчер в своём повествовании «О государстве русском».