– Беги, пострелёнок. Беги, горюшко ты моё, – говорила тётя Клава. – Беги, деточка, поиграй…
Димка уже не слышал её слов. Он опять вертелся возле медсестёр и снова пояснял: – Школо выпадут…
В этот день, как обычно, Димка разгуливал по коридору. Он хотел спуститься по лестнице на первый этаж, но, встретив доктора, вернулся назад. Доктор был хорошим дядей. Он никогда не делал Димке уколов, но не любил, когда дети уходили далеко от своих палат.
Возле процедурной Димка встретил тётю Клаву.
– Ах, вот ты где, – воскликнула она, – ну—ка, быстро в койку! Лечиться будем.
– Не хочу, укольчик! – захныкал Димка, заметив, что она держит правую руку за спиной.
– Не бойся, миленький! – ласково сказала тётя Клава. – Я тебе больно не сделаю. Я совсем тонюсенькую иголочку взяла. Чуть щипнёт, будто комарик укусит. Ты не почувствуешь.
– Не хочу укольчик! – повторил Димка, но всё же послушно поплёлся следом. Он знал, что тётя Клава делает уколы быстро и не очень больно, но всё равно, каждый раз испытывал панический страх.
Они вошли в палату, и Димка послушно лёг на кровать. Тётя Клава приспустила ему штанишки и не забыла повторить избитую фразу:
– Какой же ты худенький. Кожа да косточки. Ну, не бойся. Как комарик укусит…
Смоченной в спирте ваткой, она потёрла место для укола и, сжав пальцами его кожицу, умело и быстро воткнула иглу.
– Вот и умница! Почти не плакал, – похвалила она Димку, нежно погладив его по головке. Потом отдала ему шприц. – Иголочку нельзя. Уколешься. А шприц возьми. Как наиграешься, принесёшь.