– У меня нет к тебе никаких претензий, Толя, – уставшим голосом в который раз повторил следователь. – Я знаю, что Григорий убил свою жену.
Филимонов внимательно посмотрел на безмолвно сидящего Шаврова. Можно было подумать, что Анатолий ничего не видит и не слышит, словно наркоман, впавший в полную прострацию.
– Ведь ты не станешь отрицать, – всё тем же голосом спросил следователь, – что накануне разыгравшейся трагедии был у Васильева и пропустил с ним пару стаканчиков «Распутина»?
– Угу—у—у… – протяжно пробурчал Анатолий, не отрывая своего отчуждённого взгляда от потолка.
«И что я вожусь с этим недоумком?» – подумал Филимонов.
После непродолжительной паузы он снова обратился к Шаврову.
– Толик, ты помоги мне разобраться вот в чём…
– Всё равно упадёт, – сквозь кривые зубы процедил Шавров.
– Кто? – не понял Филимонов.
– Вон… – коротко ответил Анатолий и медленным движением руки указал вверх, где ползал большой коричневый таракан.
«Зачем я его вызывал?» – озлобился следователь.
– Понимаешь, Толя, – начиная раздражаться, продолжил Филимонов, – там ребёнок погиб. Я бы хотел с твоей помощью…
– Полтора годика, – еле слышно выговорил Шавров.
– Кому? – недоумённо спросил Филимонов.
– Гришкиной дочке!
– А… Мариночке? – понял следователь. – Да, полтора годика ей было.
– Красивая, – промямлил Шавров.
.– Дети все красивые.
– Светлана!
– Какая Светлана? Ты имеешь в виду жену Васильева?
– Всё равно упадёт…
– Кто? Да чёрт с ним, с тараканом! Никуда он не денется, – грубо сказал Филимонов.
Немного успокоившись, он попытался продолжить допрос:
– От Мариночки почти ничего не осталось. Понимаешь?
– Костёр сгорит… Пепел будет… – безучастно промолвил Шавров. Он нехотя оторвался от потолка и вперил холодный взгляд в следователя.
– Будет пепел, будет… – согласился Филимонов и тут же добавил: – Только другого содержания! Толя, ты лучше вот что скажи… Когда Гришка убил жену, Мариночка ещё была жива?