Толпа не может созидать. Но толпа не умеет и разрушать. Все, что толпа до сих пор пытается отправить в небытие, раз за разом возвращается из небытия. Освобождая пространство, толпа не создает заслона против пустоты. И пустота проявляет свой модус – экстенсию. После каждой революции пустота экстенсирует, заполняя собой пустые башни твердыни. Так на пустом троне рождается симулякр.
Симулякр есть пересечение пустоты и толпы. Толпа думает, что выбрала симулякра своим большинством. Пустота думает, что симулякр наполнит ее новым содержанием. Но симулякр вероломен: он стравливает народ с пустотой, а пустоту с народом. Народ селится в исторической и идейной пустоте. Пустота селится в народных головах и карманах.
По жилам симулякра вместо крови бежит опиум.
Симулякр не имеет имени, хотя называют его. Симулякр не имеет обличия, хотя на экранах постоянно видят его.
Симулякр, меняя имена и облик, может прикинуться и бунтарем, и карателем.
Не царь, но трон.
Облачился симулякр в народную шкуру и принял позу воина-победителя, и показал народу головы разбойников, что гнездились в южных горах. И призвал симулякр огонь на южные горы. И наполнил симулякр ярмарки товарами, жилища теплом, театры зрелищем. И пожрал симулякр старца, ибо старец был пуст и сам был пустота, и только вином мог заполнить себя. И стал симулякр на место старца – и приняло тогда племя людское и товары, и тепло, и зрелища, и ликовало над заревом пожарища в южных горах.
Нескоро поняло племя, что не дал им ничего симулякр, но лишь взял и разделил меж своей свитой. Товары на ярмарках нельзя было ясти. Тепло в жилищах не согревало. Зрелища были унылы и отвратны. В горы на ту войну ушли и не вернулись лучшие молодые воины. Пустота же, по воле симулякра, породила потомков во множестве. Хищные и безмозглые, потомки пустоты были поставлены надзирать над народом и друг над другом.
Не из стольного града, а со всего сурового края призвал симулякр карателей. И обрушил на голову народа дубину, карая и своих, и чужих. Те же, кто выходил славить симулякра, сами были и темны, и лживы, и медью был оплачен их лай. И отвратились от них последние.
Народ и пустота соединились, обманывая и презирая друг друга. Пустота, наполнившись беспредельным народным невежеством, обрела очертания. Народ, получив пустую форму и пустое содержание, окончательно превратился в однородную биомассу.