- Это хорошо…
- Что ж хорошего?!
- Погани тоже трудно будет, если за
нами на другой берег сунется.
- Там вроде замок есть или крепость –
за стенами укроемся, и гарнизон поможет отбиться.
- Уверен, что есть? Может там
головешки одни уже давно остались…
- Может и так – из наших давненько
здесь никто не бывал. Да и зачем нашим сюда ходить – по найму много
не заплатят, а добычи богатой на границе не взять. Если кому и
везет сердце добыть, так это раз в сто лет, да еще и делиться со
всеми придется. Зато голову сложить тут вообще легко – забесплатно.
А скажите, сэр Дан, - свесившись вниз, Арисат еле слышно
заканчивает вопрос: - Тогда, в первый день, когда вы только пришли…
Погань когда напала и сэра Флориса убили, помните? Тогда, в бане вы
были, говорят, Йена к вам приходила. То есть не Йена, а тварь
перерожденная, что ее тело забрала. У вас там что-то было с ней…
ну… такое… или так, просто разговор вели какой?
Продолжая шагать вперед, отвечаю с
каменным лицом:
- Пусть это останется нашей маленькой
тайной.
- Господи, - охает Арисат,
растворяясь во мраке.
Похоже, обо мне скоро пойдут
скабрезные легенды.
Если выживем.
* * *
Первый раз на нас напали, когда на
востоке только-только наметилось просветление. До рассвета еще
прилично, но уже заметно – он не за горами.
К тому моменту носилок у нас
прибавилось. Обещанный Аршубиусом спуск давался нелегко. Теперь
понятно, почему здесь нет дороги – трудно ее провести через
нагромождение скал, осыпей и глубоких расселин. Даже пешему
приходилось несладко: люди оскальзывались на мокрых камнях, падали
на развалах валунов, потеряв равновесие, скатывались на крутых
склонах.
Несколько переломов ног и рук; один
позвоночник; свернутая шея; пробитая о камень голова; старик,
присевший отдохнуть, да так и не поднявшийся – сердце остановилось;
неудачно упавшая мать, до смерти придавившая своего младенца.
Крепкие люди, но даже для них такой
переход очень суровое испытание. Слишком темно, слишком все устали,
и слишком сильно подгоняет страх, заставляя забыть об
осторожности.
Про животных и не хочется говорить:
коров и лошадей существенно поубавилось; в суматохе и темноте не
досчитались многих овец и коз.
Когда далеко позади тревожно
закричали, я поначалу решил, что произошел очередной несчастный
случай. Но встрепенувшийся Зеленый, размахивая потяжелевшими от
влаги крыльями, развернулся на плече, зашипел.