Ага – жаль ему. За такие деньги мог
бы и слезу пустить. Родственникам он, видите ли, сообщать должен, а
пациенту молчок. И где ты родственников моих видел? А? Не было их
здесь.
И не будет…
- И что – лечение невозможно? Вообще
никак? Даже при СПИД-е, насколько я знаю, уколы делают и таблетки
дают.
Что за бред я несу, да еще и таким
заискивающим голоском – все более себе противен становлюсь...
Никогда так не унижался – все же врачи зло в чистом виде: даже меня
довели.
- СПИД известен достаточно давно, а
синдром Торсона-Макграуэра впервые диагностирован два года назад. В
русскоязычной литературе он до сих пор не описан, да и в
англоязычной не так уж много информации. С болезнью еще только
начинают работать. Сведений очень мало – фактически, все что есть,
это жертвы. Люди умирают. Неизвестны причины заболевания, нет
данных о начальной стадии – человек приходит к нам слишком поздно,
когда симптомы начинают его серьезно беспокоить. Есть лишь теории:
бактерия-возбудитель; генетические дефекты; иммунная реакция на
грибковое поражение. Но все это, по большей части, пустые домыслы –
полной клинической картины нет. И неизвестно, когда будет. Болезнь
редкая, диагностировать ее непросто. Обратись вы в обычную
провинциальную больницу, вам бы в итоге поставили диагноз «глиома»
# 1, или что-нибудь другое, столь же неверное. Хотя, по сути, врачи
были бы формально правы. В случае с тем же СПИД-ом, человек умирает
не от ВИЧ-инфекции, а от болезней, которые развиваются при
поражении иммунной системы. Так и в случае синдрома
Торсона-Макграуэра: опухоли мозга возникают как следствие. И
пациент умирает именно от них.
# # 1 Глиома – злокачественная
опухоль головного мозга.
Врач из колеи меня, конечно, выбил
серьезно, но ненадолго – я не из тех людей, которые сдаются сразу,
и прихожу в себя очень быстро.
- Хорошо – болезнь эта ваша
неизлечима. А сами опухоли? Если бороться с непосредственной
причиной смерти?
- Здравая мысль, но, увы – в вашем
случае это не сработает. Опухоль, конечно, серьезно запущена, но не
безнадежна. Химиотерапия, бывает, помогает и в более сложных
случаях, а как крайнее средство остается операция. Ни первое, ни
второе не спасет вам зрение – зрительный центр серьезно поражен.
Собственно, из-за проблем с глазами вы и оказались на обследовании.
Хотя полностью тут что-то гарантировать невозможно – все бывает.
Возможно, зрительные функции частично сохранятся. Но даже при
стопроцентно положительном результате в лучшем случае получите лишь
отсрочку, причем короткую – опухоль вернется, и не одна. Синдром
Торсона-Макграуэра никуда ведь не уйдет. Традиционные методы
лечения подобных опухолей приводят к парадоксальному результату:
врачи, покончив с одной, вскоре сталкиваются с развитием новых,
причем многочисленных. Это очень удивляет – ведь до операции или
окончания курса химиотерапии метастаз не наблюдалось. Собственно,
так и открыли синдром Торсона-Макграуэра – по странной клинической
картине у благополучно прооперированного больного.