При моем приближении птица
насторожилась и отошла в сторону, уступая дорогу. Но я
подкорректировал курс, продолжая идти на сближение. Курица
оказалась не столь уж безмозглой – быстро сложила два плюс два и с
паническими воплями принялась спасаться от преследователя. Ну а я
начал за ней гоняться, позабыв про все остальное, в том числе и про
бдительность – в очередной раз сглупил.
Когда мне, после долгих и героических
усилий удалось загнать паникующую птицу в угол между домом и
сараем, и я уже почувствовал во рту вкус хорошо прожаренной куриной
грудки, за спиной лязгнули металлом и как-то нехорошо всхрапнули –
почти как тот медведь перед атакой.
Голова тут же услужливо нарисовала
хреновый образ – ко мне подкрадывается окровавленный топтыгин с
железными когтями и титановыми клыками.
Похолодев, обернулся, инстинктивно
отступая вслед за курицей – все в ту же ловушку из стен. Черная
лошадь с белым длинным пятном на голове – храпела, надеюсь, она. В
седле всадник – коренастый мордатый мужик, с небрежно обрезанной
бородой, топорщащейся над опущенным нижним забралом. Раз имеется
забрало (даже два – они будто пасть образуют: даже зубы
стилизованные имеются), то, само собой, есть и шлем – основательная
железная полусфера. И вообще много чего имеется: сложное
металлически-кожаное сооружение, прикрывающее все тело; кольчужная
юбка из больших колец, свешивающаяся ниже; огромное толстое копье
со зловещим крюком ниже наконечника, удерживаемое в вертикальном
положении.
И очень недобрый взгляд, устремленный
на меня.
Прикинув радиус поражения копья и
свою тактически проигрышную позицию, я понял, что с этим
«Конаном-варваром» надо обязательно подружиться (любая альтернатива
нежелательна).
Подняв правую руку, продемонстрировал
раскрытую ладонь, улыбнулся – полный набор интернациональных жестов
миролюбия. Сказать при этом ничего не сказал – все по тем же
лингвистическим причинам.
«Конан» дружить не стал, зычно
выкрикнул:
- Сюда все – гляньте, что я
нашел.
Зрители появились очень быстро – еще
парочка аналогично экипированных мужчин, таких же бородатых и
мрачных. Я погрустнел еще больше – тут и так шансов не было, а уж с
тремя…
Один, самый крупногабаритный из всей
троицы, подъехав поближе, чуть свесился, взглянул мне в глаза,
резко рявкнул:
- Кто ты будешь?