Под грохот копыт шесть всадников проскакали мимо, вскидывая жезлы и добавляя свой огонь к стене и печати в небе.
И эта сцена тоже была мне знакома, как и огненные символы на их плащах.
Рыцари огненного щита.
А моего коня под уздцы держал Синеглазка. Его рыцари ещё сражались с чёрной жижей, а он с тревогой смотрел на меня. Антиманы явно стало меньше, и моё зрение начало проясняться. Синеглазка был одет в подходящую для аристократа одежду без намёков на его орден.
– Ты как? – со мной его низкий голос приобрёл почти нежную мягкость.
А ведь я наивно полагала, что избавилась от всех хвостов.
Поддерживаемые его магией рыцари успешно подавляли прорыв. Боль отступала от моих висков, и так как ситуация не выглядела критической, я несколько грубовато спросила:
– Что тебе от меня надо?
Синеглазка на миг застыл… моргнул. И обеспокоенность на его лице сменилась невинным выражением с едва уловимым лукавством:
– Ты обещала мне массаж.
***
Это был первый пришедший в голову ответ – один из тех, которые Арман готовил для предстоящей встречи, но встреча по его плану должна была пройти в куда более приятной обстановке.
Всё это время он невидимый находился рядом, изучая настоящую Варду – роскошь, недоступная ему прежде. Он хотел дать ей больше времени освоиться, нарастить силу и ощутить прежнюю уверенность, но эта ситуация положила конец его планам.
Напуганные огнём кони ржали громче, в отчаянии пытаясь отступить, и в стороне даже послышался грохот опрокидывающейся телеги. Краем сознания Арман отмечал это, следил за рыцарями, которые до этого ехали вне зоны видимости обоза, но мгновенно среагировали на прорыв. С его защитой и печатью они подавляли противника, так что Арман мог сосредоточиться на Варде.
В её огромных зелёных глазах была злость.
Арман мягко улыбнулся, больше обеспокоенный не её гневом, а её странной реакцией на прорыв: она не из тех, кто пугается чего-то неизведанного, и не из тех, кого можно смутить непослушанием коня. И это был не первый прорыв в её новой жизни. Арман чувствовал – что-то случилось.
– Ты в порядке? – он крепче стиснул уздечку её перепуганного животного. – Почему ты не отступила?
Но ответом ему был её недовольный, полный подозрений взгляд и резкое:
– Это тебя не касается.
Его сердце упало. Арман вдруг пожалел о том, что так неосмотрительно ей показался. Если бы он потратил больше маны, он смог бы сохранить маскировку, несмотря на разлившуюся вокруг антиману. Но было поздно об этом сожалеть.