Из-за угла замка показалась тоненькая фигурка горничной в белом переднике. Разглядев молодых людей в саду, она прокричала:
– Мадемуазель, вас зовет мадам. Кажется, какие-то новости от вашего брата.
– Спасибо, Сесиль, уже иду, – махнула в ответ девушка, и служанка исчезла так же незаметно, как и появилась.
– Сегодня во сне я видела мертвых птиц. Это дурной знак, – покачала головой француженка, и ее невыразительное бледное лицо приняло тревожное выражение.
– Сейчас мы все узнаем, – устало протянул молодой человек. – Уверен, с Жаком все в порядке, а ваши сны – это просто результат мигрени, от которой вы страдаете уже два дня.
Он поднялся и потянул девушку за собой. Француженка с тоской взглянула на семейный альбом, небрежно бросила его на кресло и поспешила вслед за своим другом.
Англия, Лондон, госпиталь Святого Варфоломея
Я открыл глаза и с трудом смог перевести взгляд из стороны в сторону. Яркий свет настолько ослепил меня, что я ничего не сумел разглядеть, кроме плохо выкрашенных белых стен, и это навело меня на мысль, что я нахожусь в больнице. Все тело жутко ныло, я попробовал пошевелить пальцами на руках, и острая боль пронзила меня насквозь. «У меня сломана рука, – пронеслось в голове, – наверное, еще и нога. Но что со мной случилось? Как я оказался здесь?»
Как я ни старался, вспомнить ничего не удавалось. Моя жизнь началась с чистого листа в больничной палате.
Вдруг дверь отворилась, и несколько человек, по виду медицинский персонал, буквально влетели в комнату. Они обсуждали что-то в полголоса, и я с трудом мог их расслышать. Язык, на котором они говорили, был не мой родной, но все же я его хорошо знал и прекрасно понимал. Одна приятная молодая девушка, по всей видимости, медсестра, подошла ко мне и бодрым голосом прощебетала:
– Как хорошо, что вы наконец пришли в себя! Теперь вы быстро поправитесь!
Я сделал над собой усилие и попытался ее о чем-то спросить, но мои губы только безмолвно зашевелились.
– Ничего-ничего, вы слишком слабы для разговоров. Надеюсь, что вам скоро станет лучше и мы выпишем вас домой, – подбодрила меня медсестра.
Когда она произнесла слово «домой», я вдруг осознал, что не могу вспомнить, где мой дом и вообще кто я такой. Даже мое имя выплывало откуда-то из глубин моей памяти как нечто чужеродное, что было до жути странно и пугающе. Я захотел спросить эту приятную особу, может она знает, как меня зовут, но из-за сильной усталости не смог заговорить, а только беспомощно промычал какую-то бессмыслицу.