– Привет, старший сын… – щедро сдабриваю голос радостью.
– Привет, ма. Ну, рассказывай, как вы там…
– Ничего. У Демида сегодня выпускной, ты помнишь?
– Забудешь тут. Мы с ним чатились вчера до полночи… Все уши мне прожужжал.
– Он может. – Улыбаюсь, почти по-настоящему. Я безумно рада слышать Данила. Он мне нужен сейчас. Очень нужен.
– У вас все хорошо? С папой и…
Голос Данила обрывается, и мое сердце обрывается вместе с ним. Я догадывалась, что и для него беременность отцовой любовницы – не новость, но… даже сейчас не была готова обсуждать эту тему.
– Нормально… Расскажи лучше, как проходят твои сборы!
– Мам… – он ничего не говорит. Между нами повисают непроизнесенные слова и тысячи километров. Я бы хотела его обнять. Моего маленького большого сына. Я бы так хотела его обнять…
– Я ужасно по тебе соскучилась, Данька… Ужасно!
– Я тоже, мама. Ты… ты держись, ладно? И… может, к черту его?! Ну, правда! Сколько можно?!
Сглатываю колючий ком в горле и зажмуриваю глаза. Я не одна… Я не хочу сломаться у посторонних на виду.
– Давай потом, ладно? – наконец выдавливаю из себя.
– Ладно, – вздыхает мое сокровище, – но ты подумай над тем, что я тебе сказал.
Бормочу что-то невнятное в трубку, и разговор постепенно сходит на нет. Откладываю телефон, отворачиваюсь к крошечному окну. Подумай… Над тем, чтобы бросить мужа. Данька, конечно же, намекает на это. Интересно, что бы он сказал, если бы знал, как дело обстоит на самом деле? Что бы он сказал, если бы знал, что это Саша бросает меня? Что это именно я из последних сил цепляюсь за убитый с особой жестокостью труп наших с ним отношений? Что это именно я, как последний маньяк, откапываю его из могилы? Перестал бы он меня уважать, как я уже себя уважать перестала?
– Таня…
– Да?
– Композиции готовы, ты сама их отвезешь в ресторан, или…
– Да, Оль, грузите в машину. Мне все равно еще нужно проследить за украшением зала шарами.
Скольжу взглядом по рядам аккуратных цветочных композиций, составленных в одинаковом стиле. Разница только в том, что для украшения столов выпускников использовались белые розы, а для родительских – темно-алые. Я очень люблю свое дело. Возможно, именно оно не дало мне свихнуться. Цветы – это всегда маленькая радость, а я могу ими любоваться, сколько будет душе угодно. Обычно мне это помогает отвлечься. Обычно… но не сегодня.