Лера всегда и во всём искала тайный смысл, много читала, причём самой разной, даже бредовой, на взгляд Димы, литературы. Часто выпадала из реальности, напряжённо глядя куда-то внутрь себя потемневшим взглядом. На его вопрос:
– О чём задумалась? – вздрагивала и растерянно пожимала плечами:
– Да так, о ерунде всякой…
Ему в такие моменты очень хотелось забраться под высокий гладкий лоб жены и прочитать мысли, что бродят там. Дима не верил в мистику, экстрасенсов, теории о переселении душ, загробной жизни и тому подобную ерунду, считая всё это лишь предлогом для сбора денег с доверчивых граждан. Его могло убедить лишь то, что он видел своими глазами. «Жить нужно здесь и сейчас. И жить достойно. Всё остальное ерунда и ловушка для лошков», – любил повторять он. Лера в ответ лишь сердито морщила нос и говорила, что он ничего не понимает. Дима иногда ловил себя на мысли, что думает о жене, как о наивном доверчивом ребёнке и тяжело вздыхал, вспоминая о том, как они познакомились. Ему порой представлялось, что они с Лерой два кусочка разных пазлов – сколько ни крути и не прикладывай друг к другу – не соединишь в целую картинку. Но Диме был нужен лишь этот кусочек пазла и никакой другой. Несмотря ни на что он нежно любил жену. Только её. И дочь.
«Что же происходит с Лерой?» – снова подумал Дима, нервно рванув узел галстука, стягивающего шею, и с раздражением бросил его на кровать. Он не любил официальный стиль одежды и обычно носил что-то попроще там, где не нужен был строгий дресс-код. Но Юленька вчера восторгалась тем, как ему идёт этот костюм и капризно протянула напоследок: «Ну хорошо, я приду, если ты будешь таким же неотразимым, как сегодня. Ты будешь Джеймс Бонд, а я твоя Веспер Линд…». И он вырядился, как идиот. Дима зло усмехнулся. «Да чёрт с ними со всеми. Юленьками, Машеньками. Как же я не заметил, что с Лерой что-то не так? Дурак. Давно нужно было завязывать с этими командировками. Лера просила об этом. Жаловалась, что ей плохо одной. А я не слышал и не слушал. Если бы знал, что с ней творится, не полетел сюда» – его беспокойство всё нарастало. Дима не был паникёром и привык трезво смотреть на вещи. Но сейчас безотчётная тревога за жену и дочь тянущей болью отзывалась в сердце, вносила беспорядок в мысли. Он сам себе не мог объяснить, почему, но почувствовал вдруг, что ему нужно домой. Немедленно. «Улететь обратно? Это может стоить мне работы… Но Лера… Алиса…»