«- Гарри, у нас практическая, ау, ты где? — Рональд Уизли
шептал так громко, и так яростно размахивал перед носом дружка
рукой, что не заметил бы только безголовый.
— Эм… На этом свете?
— Минус два балла с Гриффиндора за разговоры во время
занятия.
— М-да, беда-а-а…
— Еще минус два балла.
— А почему не отработка? Я думал, это традиция! — Пытаться
понимать, насколько искренно возмущение шрамированного имбецила,
Северус уже и не брался.
— Ещё минус два балла.
— Нет, я серьезно, котлы уже пора мыть, я же вижу.
— Гарри!
Иногда Северус доходил до того, что был почти благодарен
Грейнджер. Только эта пародия на одуванчик имела власть заткнуть
Избранного».
Драко во всем копировал отца, и уже в свои малые годы был
невероятно высокомерен. Однако, в отличие от Люциуса, достаточно
искусного волшебника и темного гения политических интриг, его сыну
пока что, кроме фамилии, гордиться было нечем. Единственное, что он
перенял от отца полезного уже сейчас, это умение льстить, но... и
это делал иначе. Северус вообще очень многое прощал мальчику только
за то, что тот подмазывался прямолинейно и абсолютно искренне. Это
действительно умиляло. Тем не менее, ситуация, когда младший Малфой
получит по носу, была лишь вопросом времени. (То, что сын
сиятельного лорда еще в поезде получил от Поттера возмутительное
предложение подать руку ему, а через него — Уизли, за жизненный
урок Северус засчитывать отказывался).
Но он даже и не думал, что его опасения воплотятся столь
буквально...
Драко сидел на полу с остекленевшими глазами. Винсент и Грегори
храпели рядом. Грейнджер била хихикающего Поттера по пустой тыкве
свернутой газетой.
Дилемма была налицо: с одной стороны, вступая в должность
декана, Северус пообещал себе, что больше ни один гриффиндорец,
а тем более Поттер, не будет издеваться над
слизеринцем, и ни один из змеенышей из-за этого судьбу самого
Северуса не повторит. С другой стороны, Драко было бы очень полезно
хоть раз отхватить в воспитательных целях.
Решение Северус избрал нейтральное — он все таки пошел вперед,
но — медленно.
А сценка анекдотического характера шла своим чередом.
— Герми, если ты хочешь моей смерти, помни, что в Азкабане книг
нет и не будет.
— Гарри! Джеймс! Потт...
Перехватив её руку, паршивец, по традиции юродствуя,
взмолился: