Японский адмирал Камимура ждал, что поврежденный, горящий и практически переставший сопротивляться крейсер спустит флаг и сдастся на милость победителя. Но произошло неожиданное. Взорвать корабль не было возможности, так при взрыве в боевой рубке погибли бикфордовы шнуры. И тогда по приказу оставшегося исполнять обязанности командира корабля вахтенный офицер мичман барон Кесарь Шиллинг с младшими механиками Альфонсом Гейне и Юрием Марковичем открыли кингстоны и корабль начал тонуть.
Увидевшие это, опешившие японцы, начали снова обстреливать корабль и находившихся уже в воде моряков.
Иванов 13-ый получив донесение от Шиллинга об открытии кингстонов, дал команду экипажу покинуть корабль, а сигнальщикам поднять сигнал – погибаю, но не сдаюсь. Ша-живети-аз по трехфлажному своду сигналов взлетели вверх на рею на непонятно как уцелевшем фале.
Урааа – крикнул Иванов-13-ый. Ураа – поддержали его, покинадающие корабль матросы, кондукторы и офицеры.
По трапам, через люки, горловины и пробитые отверстия от снарядов полезли из низов израненные безрукие и безногие моряки в крови и с повязками и стали прыгать за борт корабля. Показались из низов чумазые от угля кочегары. Непривычно щурясь на солнечном цвете, они как бы прощаясь, прикладывали руку к палубе корабля, и прыгали за борт, предварительно проверив взглядом, а на месте ли Андреевский флаг корабля и сигнал «Погибаю, но не сдаюсь».
Сигнальщики выбрасывали в воду деревянные рыбины, пробковые матросские матрасы и все что могло помочь матросам держаться на воде.
– Отплывай дальше – кричали с борта, оставшиеся в живых офицеры – затянет.
– Птиц выпустили? – мрачно спросил Иванов 13-ый, стоявший у борта корабля.
– Так точно – ответил кто-то из мичманов, имея ввиду птиц, находившихся в клетке в кают-компании офицеров.
Волнистые попугайчики и канарейки кружились вокруг мачты.
Священник иероманах Алексей Оконешников, уже раненый доктор Солоха и несколько десятков добровольцев матросов вытаскивали на брезенте из низов раненых матросов и аккуратно выбрасывали за борт.
Корабль не сдавался, тонул, а весь порванный снарядами и осколками Андреевский флаг гордо развевался на гафеле.
Последним с борта, поравнявшимся с водой легко шагнул в воду Иванов 13-ый.
– Поплыли в Россию – пошутил он и громко закричал матросам и замахал руками – Отплывай дальше от борта. Затянет! – и саженками энергично поплыл в сторону корейского берега.