Насколько мне известно, еще никому не
удалось сделать запись живого сида. Кристаллы просто меняли свою
структуру и выходили из строя, словно в организме у сидов было
что-то, искажающее реальность.
Увидев воина, я невольно
залюбовалась. Он был не накаченный, а, скорее, поджарый и жилистый,
как старый ремень. При движении видно, как под гладкой кожей
перекатываются мышцы. Хорошо отлаженная машина убийства…
«Одни убивают, другие
лечат». Таким, как мы, всегда найдется работа.
Сид, одетый только в холщовые штаны и
мягкие кожаные туфли, экономными движениями перемещается по
площадке. Время от времени он так ускорялся, что превращался в
смазанную полосу. Люди так не двигаются…
Мечи в руках сида мелькают с
невообразимой скоростью. Вот – щит, через который вряд ли пробьется
чужое оружие. А вот этот странный прием явно предназначался не для
человека.
Через минуту – абсолютно не эффектная
внешне связка. Почему-то я всегда была уверена, что внешняя красота
фехтовального приема обратно пропорциональна его убойной
эффективности.
Все эти дворянчики, разучивающие
картинные позы… Что они знают про настоящий бой? Передо мной был
воин, а не позер. Понаблюдав несколько раз за ним во время
тренировок, я поняла, как он смог тягаться с мораками.
Одно мне было неясно. Чтобы победить
тварь Хаоса, нужно владеть клинком Хаоса. Там был кто-то еще? Но
тогда почему этот «кто-то» не остался спасти сида или добить?
Вопросы, вопросы…
Я недолго стояла, прислонившись к
дверному косяку. Пришлось потесниться, когда очередной любопытный
попытался протиснуться в проход.
Наконец сид закончил. Вот теперь
можно было поговорить о деле.
– Приветствую вас, данна. Хотите
прогуляться по городу? Я собираюсь пройтись по торговым рядам и
посетить знаменитые воздушные сады, – сказала я.
Любой ценой я избегла фраз «Вам
что-нибудь нужно?», «Не желаете ли?..»: это напоминает о долге и о
том, что сид сейчас полностью от нас зависим. Само по себе это уже
было оскорблением. А он и так, по их понятиям, задолжал мне за
спасение своей жизни.
Он молчит, как почти всегда в ответ
на мои слова. Иногда мне кажется, что я говорю со стеной… Разумной
стеной. Узкое лицо сохраняет непроницаемое, как у кота,
выражение.
– Я иду через полчаса, если вам
угодно, и буду ждать вас в холле гостиницы.