– Ни один осел не пройдет мимо, чтобы не обтоптать ноги.
– Извините, – кротко ответил молодой человек, и тут же забыл про озверевшего мужчину. Он заметил возле большого дома столпившихся людей.
– Чего вы ждете? – обратился он к старику-калеке, у которого вместо одной ноги была деревяшка, уже почерневшая от времени.
– Откудова я знаю? Ждем – и всё тут, – ответил он беззубым ртом.
Молодой человек стал пробираться сквозь толпу…
В большом доме происходило следующее. В колонном зале молодой энергичный человек в сером костюме веселым голосом кричал:
– Лозунги не выбрасывать, только слово «коммунизм» заменять на «демократию».
Люди бегали, суетились и, что очень удивляло, все они были без лиц. Один человек выбежал и развернул перед серым костюмом лозунг: «Идем светлой дорогой к демократии».
– Что ты, олух, написал? – вскричал серый костюм. – У нас уже демократия.
– Что-то не видно, – пробормотал человек из-под лозунга. (У этого человека немного прорисовывалось лицо.)
– Так, ты уволен.
– А вы не имеете права. Ведь закон…
– Какой еще закон! Что такое закон? Ты уволен.
– Но ведь у меня трое детей…
– Если мы будем думать о чужих детях, то никогда не построим капитализм. Не ты один, у нас полстраны безработных и бездомных.
– Ты, – ткнул пальцем серый костюм в первого попавшегося человека, – исправишь этот лозунг.
– Но ведь я не художник…
– Вот взяли моду возражать, – возмутился серый костюм. – Переквалифицировать его.
Группа женщин застучала каблучками через зал.
– Вы куда? – рявкнул серый костюм.
– Ролик рекламы смотреть.
– Что рекламируем?
– Преступления, голод и разврат.
– Замечательно! – серый костюм даже подпрыгнул от удовольствия.
Дамочка с бегающими глазками подскочила к серому костюму и что-то шепнула ему на ухо.
– А, народ собрался? Никак наесться не может? Что-то у вас реклама плохо работает.
– Так народ теперь нищий, и телевизор купить не может…
Серый костюм, не слушая дамочкину болтовню, выхватил из ее рук коробку шоколадных конфет и помчался по лестнице вверх. В приемной сидела голоногая, выкрашенная во все цвета радуги секретарша. Серый костюм чмокнул ее в шейку и подсунул коробку с конфетами. Секретарша захихикала, что явилось согласием отворить дверь в покои шефа. Серый костюм приготовился, прилизался и стал на четвереньки, кивнув секретарше: «Давай!». Та отворила дверь, и серый костюм на четвереньках вполз в громадный кабинет. В глубине его стоял стол и кресло с высокой спинкой, в котором никого не было. Из пустоты послышался грозный голос: