– подумала я. Может, он не отличался любовью к водным процедурам, но все-таки был местным. Я хорошо его знала.
– Систер, – просипел он, – у меня чёт с ногами.
– Что ты имеешь в виду, Джонни?
– Да я вот шел сюда от самого центра, и теперь с ними чёт не то.
Я перегнулась через стойку, чтобы посмотреть на его босые ноги с мозолями и потрескавшейся кожей.
– Приятель, у нас тут куча народу, – сказала я ему. – Вряд ли мы сможем заняться ими сегодня.
– Систер, с ними вообще швах, – настаивал он.
– Ладно, Джонни, присядь. Посмотрю, что мы сможем сделать.
Он развернулся, и тут я увидела здоровенный нож, торчащий у него прямо между лопаток.
– О боже! Немедленно вернись, – воскликнула я, выскакивая из-за стойки и спеша навстречу ему.
– Что с твоей спиной, приятель? Как ты вообще стоишь на ногах?
Джонни покосился себе через плечо, рассматривая нож, как будто забыл, что он там есть.
– А-а, да, – просипел он. – Та женщина, очень плохая – она мне воткнула нож в спину, вот и пришлось к вам идти, от самого центра… и теперь с ногами чёт не то.
Всего я провела в Элис полтора года: год в педиатрии и шесть месяцев в скорой помощи. С тех пор немало воды утекло, но работа с аборигенным населением оставила у меня в душе глубокий след. Большинство его проблем было связано с условиями жизни, и я с грустью сознавала, насколько коренное население, обитающее в резервациях и собственных поселках, отчуждено от общества. Но что я могла поделать? Аборигены разрывались между традиционным образом жизни и городскими удобствами. Они хотели иметь под рукой KFC и супермаркеты, хотели, чтобы их дети учились, но для этого надо было переселяться ближе к школам. Они перестали быть кочевниками, но горожанами так и не стали, застряв где-то на полпути, в вечно подвешенном состоянии.
Медицинские работники в Элис были прагматиками. Они решали проблемы по мере поступления, не позволяя им взять над собой верх. Они старались максимально использовать свои ограниченные ресурсы, проявляли гибкость, которую вы вряд ли встретите в больших городских госпиталях. Многие из них, настоящие подвижники, посвятили всю жизнь работе с коренным населением.
Меня сильно вдохновил их пример. Уезжая из Элис-Спрингс, я еще не знала, куда подамся дальше, но очень хотела путешествовать. Будущее казалось туманным, но в одном я была уверена: я, наконец, поняла, какой медсестрой хочу стать.