Вот когда таких фактов и артефактов набралось достаточное количество я и решил их как-то объяснить, и в итоге появилась эта книга.
Книга поможет школьникам и студентам сдать экзамены по курсам: средневековой истории, философии, политологии, литературы, исторической географии и уже поэтому всегда будет востребована.
Дело.
В лето 6748>1 года от сотворения мира, на собор архистратига Михаила, в среду>2, в полуденной стороне притвора соборной церкви во имя святого Николая епископа Мирликийского, что на Ярославовом дворище, в Новгороде Великом, подле лестничной башни, томились ожиданием третьего: – Лёха Раскорякин, да Васька Беспалый.
Тихий и задумчивый осенний денёк, хотя, и радовал ждущих друзей, нежным предзимним солнышком, но уже явственно стремился к вечеру.
В притворе, освещаемом только двумя длинными и узкими окнами с круглыми, слюдяными, подслеповатыми оконцами, (в каждом окне их было по восемь штук>3) царил почти мистический полумрак, изредка разрываемый мерцающим пламенем неугасимых лампадок. Могло показаться, что; тихая задумчивость, погожего, предзимнего дня и мистическовозвышенное настроение места – передались друзьям, стоявшим в стоическом молчании, среди умиротворённых ликов святых и праведников, смотрящих на них со стен притвора.
Однако это было не так! Кипучая жизнь Новегородского Торга, пробивалась в собор сквозь полузакрытые двери притвора то: в виде доверительного лика купца, в окладе из бороды и дорогой шапки: то; в виде розовощёкого, пухлого личика торговки орехами, чей ярко-красный парчовый платок, в лучах предзимнего солнца, горел ярче, чем золото на окладе круглой иконы святого Николы Угодника, заставляла друзей, томящихся ожиданием, больше думать о земном, нежели о прекрасном, и вечном.
Приближающийся час вечерней службы тоже добавлял суету. Служка – Степка Гнилое Ухо, сын того самого Гераськи Кособрюхого, которого в прошлом году трижды сбрасывали с Великого моста за пьяное словоблудие, и племянник самого Озария Феофелактовича – посадника Великоновегородского, уже четвёртый раз проходил мимо друзей, демонстративно задевая то одного, то другого локтями. Когда он, в очередной раз прошествовал мимо, якобы по поручению соборного попа. Васька Беспалый дал ему легкого тычка в бок, от которого Гераська согнувшись, всхлипнул. Затем Гераська, вдруг повернувшись задом к нашим друзьям, как заяц, в два прыжка, выскочил из притвора на церковную паперть, где и запричитал гнусавым фальцетом, – «Что ему весь правый бок в храме божьем отбили нелюди, и стал он, (бедный Стёпка) теперь, на весь свой короткий век, увечным».