Матушка обняв Мадину, гладила сокрушающуюся подругу по спине и
холодно смотрела на меня.
Она мне не поверила.
— Ева объяснись! Твоё поведение недостойно леди! Ты не
простолюдинка, поэтому не должна позволять себе такие выходки.
Неверие матери резало по живому, от обиды руки затряслись, и я,
чтобы унять дрожь, сжала кулаки.
— Мама, но это не я, — ответила дрогнувшим голосом, всё ещё
надеясь на матушкино благоразумие.
— Леди Леман, не ругайте Еву, — подняв заплаканное лицо к
матушкиному, с жаром попросила Мадина. — Это я пришла к ней сама и
в сердцах навела здесь беспорядок.
Неужели у подруги проснулась совесть?
— Мама, Мадина говорит правду.
Ещё раз, окинув, мою комнату взглядом, мама холодно изрекла:
— Ева, ты должна извиниться перед Мадиной за своё поведение.
— Я?
Взгляд матери обдавал холодом, я отвернулась, не в силах
выдержать его. Она не верит мне. Почему? Я никогда её не
обманывала.
— Ты выше статусом и должна уметь контролировать свои
эмоции.
— Но я так и делала!
Мадина стояла передо мной, опустив взгляд в пол, но вдруг она,
не поднимая головы посмотрела на меня и зло усмехнулась.
— Я вижу. Бедная девочка ещё пытается взять твою вину на себя! —
протянув руку и погладив предательницу по голове сказала мама.
— Мадина соблазнила моего жениха! Я вчера обнаружила их вместе в
библиотеке. Отец об этом знает. Он поехал в имение к Фогелям
расторгать помолвку!
— Я разговаривала с отцом. Ты уверена, что всё правильно
поняла?
— Что ты имеешь в виду?
Моё сердце похолодело. Неужели Мадина будет сейчас утверждать,
что я всё придумала и между ней и Райли ничего не было?
— Извинись перед Мадиной, и мы поговорим.
— Но я не виновата!
Мадина закрыла лицо руками и начала всхлипывать.
— Ева, прости меня! — запричитал она, бросившись мне в ноги.
Я удивлённо развела руками и только хотела отступить, как
коварная подруга схватила меня за икры, не давая отойти в
сторону.
Что мне делать? Я никогда не попадала в такие ситуации, когда
все перевернуто с ног на голову, а если что-то случалось, то
прислушивалась к советам родителей, но сейчас моя мать против
меня.
— Ева! Извинись. Немедленно! — отчеканила она.
От беспомощности горячие слёзы обожгли глаза.
— Если ты этого не сделаешь, я расскажу отцу о том, какой погром
ты устроила в своей комнате.
— Но это не я, — прошептала, так как горло перехватило, от
застывших в нём рыданий.