– Я хочу знать, каково это, – сказала она. – Как женщине мне важно испытать это. Не хочу сожалеть об упущенной возможности.
Он опустил ее обратно на подушку и обнял так, чтобы она не видела его лица.
– Тогда все изменится.
– Но я этого хочу. Не знаю, почему мы до сих пор не сделали этого.
– У тебя импланты.
– Уже полгода как удалила. Но все равно ничего.
Он закрыл глаза, чтобы не выдать нахлынувших чувств. Шесть месяцев он не знал об этом, а она ему не говорила. Он почувствовал, как она поднялась и поцеловала его в губы.
– Но сейчас неподходящее время, – напомнил он. – Прости, милая.
Он лежал не шевелясь, а она пошла в ванную. Услышав льющуюся воду, он быстро встал и оделся. Налил себе холодной водки на два пальца и залпом осушил, а затем решил что-нибудь приготовить. Стейки были в его репертуаре. Пока разогревалась сковорода, он открыл вторую бутылку вина.
Шон не хотел еще одного ребенка. Единственная дочь ненавидела его, и он не мог без сожаления вспоминать то время, когда она относилась к нему как к отцу. То наивное и невинное время, когда он думал, что сумеет совмещать супружество, отцовство и свое призвание.
– Горит…
Мартина – ухоженная, благоухающая и ответственная – взяла у него сковороду и сама встала к плите.
– Не волнуйся, – сказала она, – мы все разрулим. А пока давай просто наслаждаться этим вечером.
Она снова наполнила его бокал и взяла свой. Шон смотрел, как она готовит, и даже не заметил, как она включила музыку, а потом они сидели рядом за едой, и он был полностью поглощен происходящим здесь и сейчас: любовался прекрасной молодой женщиной, его партнершей по бизнесу и в жизни, женщиной, которая помогла ему создать виллу «Мидгард».
Мартина внимательно слушала, когда он рассказывал ей о Бенуа и Цзя и об их новых ледовых яхтах.
– Джо не привык спрашивать твоего разрешения, чего бы это ни касалось. Если ты снова решил встать во главе…
– Я решил. Собираюсь вернуться к работе, чтобы все пошло активнее.
– Хорошо! Я бы хотела пригласить группу инвесторов – мы можем это спланировать?
– Конечно.
Шон улыбнулся. Вторая бутылка наконец сняла его напряжение. Он слушал Мартину, которая тоже расслабилась и теперь рассказывала ему о своих новых успехах в работе, и вставлял правильные междометия, однако мысленно вновь перенесся в каяк, где он оказался один на один с медведем, буравившим его своими черными глазами. Он хотел убить его. Шон вздрогнул.