Отвращение заглушило всё остальное. Я чувствовала, как губы Анубиса впиваются в мою шею, а руки срывают с тела остатки одежды... и, кроме отвращения, во мне начало зреть нечто — очень могущественное и жестокое, древнее, как мир, как земля, как Космос...
— Посмотри на меня, владыка Дуата, — повелительные слова вырвались, прежде чем я осознала, что произношу их.
И Анубис, самозабвенно елозивший губами по моей груди, вскинул голову, наши взгляды встретились. В его помутневших глазах — дикое желание, в моих... не знаю, но почему-то не усомнилась, что он снова меня послушает:
— Отпусти.
Руки Анубиса разжались, он даже отстранился, выпуская меня из объятий, и я неспешно поднялась. Неведомое нечто продолжало расти, заполняя собой всю мою суть. Я словно воплощалась в первобытных мифических героинь — Елену Троянскую, Брунгильду, Юдифь — женщин, ради одного взгляда которых мужчины развязывали кровопролитные войны. Обнажённая, с растрёпанными волосами, укусом на плече и синяками по всему телу, я ощущала в себе невероятную власть над любым, кто поднимет на меня глаза, а владыка Дуата смотрел, не отрываясь, и во взгляде я читала преклонение — горячее, страстное.
— Верни меня к Черноголовым.
Анубис затряс головой и хрипло пробормотал:
— Нет... я не отдам тебя им. Не отдам никому!
Полупонимая, что происходит, я начала медленно отступать. Бог-шакал протянул ко мне руки.
— Оставайся на месте! — приказала я.
Он замер. Но в глазах цвета мрака снова разгоралось вожделение. Ещё немного — и я потеряю над ним эту необъяснимую власть.
— Ты не уйдёшь, — будто в трансе, Анубис медленно двигался за мной. — Я не позволю. Мои тело и разум желают тебя, как ещё никого не... — яростный рёв заглушил его слова.
Я повернулась на последовавший за ним хрип. Но, словно переутомившись, моё сознание начало угасать. Ещё видела две широкоплечие фигуры, будто разорвавшие сгущавшуюся вокруг тьму. Безобразные чудовища гнались за ними по пятам... А потом я, наверное, упала, и меня подхватили на лету. Перед меркнущим взглядом промелькнуло забрызганное кровью лицо Гильгамеша, до слуха донёсся его шёпот:
— И я — тебя! Не успел ответить на Празднестве и поклялся себе: это будет первым, что произнесу, как только увижу тебя вновь. Ты тоже завладела моим сердцем, дева с глазами цвета Неба...