— Вот это да! — восхитился Сандер — чуть не раздавленная рука, очевидно, нисколько его не расстроила. — Характер у Сутеха тот ещё! Как тебе удалось?
— Ссора не исчерпана! — процедила амазонка, не сводя с Мардука враждебного взгляда. — Ты ещё...
Но Огнеокий Бык уже будто забыл о её существовании. Растроганно пробасив «Мардук околдован», обхватил меня лапищами и впился поцелуем в губы — я только охнула. Ещё слышала покашливание Сандера, смех оттаявшей амазонки... и постаралась не думать о Гильгамеше, вынужденном смотреть на это проявление чувств. Нужно что-то предпринять — что именно обсудить этой же ночью, когда Бесстрашный придёт ко мне. Пока не стало слишком поздно.
6. Глава 6. Томми
— Уверен, что на Мардука моя сила не подействует? Может, всё-таки...
— Уверен, моя возлюбленная. Ещё ни разу не видел Огнеокого... таким. Ты действительно завладела всеми его помыслами.
Встреча с представителями союзных пантеонов закончилась под утро, но после неё все, включая игигов, оставили меня в покое на целый день. А ночью пришёл Гильгамеш... Перевернувшись на живот, я провела ладонью по широченной груди и мурлыкнула:
— Как ты меня назвал?
— Моя возлюбленная, — он тотчас потянул меня к себе, но я отдёрнулась и, приподнявшись на ложе, насмешливо сузила глаза.
— И скольких за свою долгую жизнь ты уже называл так, о бесстрашный властитель Урука?
Губы на две трети бога дрогнули в улыбке, в золотисто-зелёных глазах мелькнул лукавый огонёк.
— Ответить честно или разумно?
— Уже ответил! — фыркнула я. — Что ж, тогда моё будущее супружество не должно тебя задевать!
Собралась подняться с ложа, но Гильгамеш, обхватив ручищами, опрокинул меня на подушки и, тотчас склонившись надо мной, зашептал, чередуя слова с поцелуями:
— Твоё будущее супружество меня не просто "задевает", а лишает разума. Настолько, что я готов, рискуя вызвать гнев Мардука, просить его отпустить тебя...
— Отпустить? — обхватив ладонями его лицо, я заставила посмотреть мне в глаза. — Обратно на Землю?
— Всё ещё хочешь вернуться?
Хотела поддеть его, но увидев горечь, мелькнувшую в золотистых глазах, как на исповеди, призналась:
— Не знаю... Точнее... там — мой дом, но расстаться с тобой навсегда было бы выше моих... — губы Бесстрашного прильнули к моим, не дав закончить фразу.
Я с готовностью прижалась к нему, но он почти сразу оторвался от меня и досадливо покосился на сероватый свет, струившийся в опочивальню.