«А Клавдии-то Анатольевне каково? – вдруг осеняет меня. – Пришла такая я и увела ее маленького милого Женечку, то есть Лешеньку. Короче, ребенка. А она еще в гости ходит, помогает. Чай пьет. Кремень, а не женщина!»
Достаю из холодильника банку с заветным сливово-апельсиновым вареньем.
– Кушайте-кушайте, вы с работы, устали, – нежно воркую я, придерживая Женьку, который пытается прослюнить мой халат насквозь. – Мы тоже пойдем немного подкрепиться.
Устраиваюсь в спальне. Сын приноравливается и с умиротворенным чмоканьем приникает к груди. Длинные ресницы топорщатся маленькими противотанковыми ежами. Чувствую, что отрубаюсь. Из дремотного состояния вырывает боль: кто-то вонзает иголки мне в бедро.
– Ой! – с подозрением вглядываюсь в туго запеленатого сына. Но он, во-первых, спит. Во-вторых, никак не мог дотянуться до моей коленки. В-третьих, откуда бы ему взять иголки? Покрывало рядом шевелится и из-под него вылезает когтистая лапа.
– А-а-а! Вот он, гад, – шепотом ору я. – Леша! Клавдия Анатольевна! Заберите животное! Он меня когтит! Отнимает у Женьки еду! Помогите!
В спальню заглядывает Майя.
– Давай возьму, – неразборчиво предлагает она, пережевывая что-то очень большое и шоколадное.
Убегающие шоколадные слюни вытираются руками, руки – штанами.
Майка в последнее время стала ужасной неряхой. Она отказывается чистить зубы, аргументируя тем, что молочные зубы всё равно выпадут, зачем стараться. После чего Леша на любые препирательства по поводу чистоты стал отвечать одинаково:
– Я не буду мыть уши!
– Правильно. Это молочные уши, они отпадут.
– У меня не грязные руки!
– Это молочные руки, они отпадут.
– Май, а ты с Даной поиграла? Книжку почитала?
– Да она не играет, – отвечает на самый безопасный вопрос Майя. – Лежит, и всё.
– Почему лежит? Заболела? Опять съела что-то не то? Я же говорила – только яблоки!
Несусь в детскую.
– Доча, ты как? Что-то болит?
– Нет.
– Да она просто устала, набегалась. Пусть отдохнет. Что ты к ней пристала? У нас сокращения, а ты дурью маешься.
– Какие сокращения?
– Я ж тебе объясняю. Каждый должен получить по ставке. Ставок пять. Нас семеро. Двоих уволят.
– Да ладно!
Я, конечно, слышала об этом раз сто: кризис, сокращения, увольнения и пр. Но одно дело – общая экономическая ситуация. Если в нашей стране не привыкнуть от этого отстраняться, очень скоро можно попасть в отделение неврозов. А то и что похуже. Совсем другое дело – твоя семья, с которой ничего не может случиться. Ведь она же твоя!