Ненавижу в должниках у кого-то
числиться!
Просто ненавижу!
Снижаться летучий корабль начал на
рассвете. К этому времени я уже проснулся, но так и продолжал
валяться на койке. Было худо. Узлы врастали в дух, и процесс этот
был сродни зубной боли — не позволял расслабиться ни на один драный
миг. Ещё и припекало, будто в потроха угли зашили. Под грудиной
кололо, запястья резало. Меридианы жгли плоть раскалёнными
струнами, и старые нисколько не отставали от новых.
Натрудил, черти драные, энергию по
кругу гоняя!
И сколько ни пропускал через абрис
небесную силу, сколько ни укреплял узлы — всё без толку.
Становилось лишь хуже.
Дарьян и вовсе был молочно-белым, его
физиономия слегка даже отдавала зеленью. Но книжник не жаловался и
не роптал на судьбу. Лишь охал, когда начинало мотать из-за боковых
порывов ветра, да берёг правую руку.
— Море! — крикнул вдруг глазевший в
иллюминатор Ёрш.
— Ну-ка дай! — Вьюн оттёр его в
сторону и зачастил: — Побережье! Порт! Южноморск!
— Скажешь тоже — Южноморск!
— А вот и скажу!
Парни обступили иллюминатор и
принялись толкаться локтями, а пару минут спустя до нас донёсся
звон корабельного колокола, следом послышались быстрые шаги.
— Идём на посадку! — прокричал
пробежавший мимо двери кубрика матросик. — Всем держаться!
Я уселся на койке и ухватился за
стойку, босяки тоже оставили в покое иллюминатор, там задержался
один только Огнич.
— На воду садимся! — объявил он,
прежде чем метнуться на своё место.
Миг ничего не происходило, а потом
меня мотнуло, послышались плеск и скрип обшивки, но сели чище
некуда. На волнах после и того сильнее закачало.
Я поднялся с койки и первым подступил
к иллюминатору. Успел через толстое мутное стекло разглядеть гавань
с портовыми постройками и силуэты кораблей, а потом наша шхуна
легла на новый курс и поплыла в открытое море.
Стой! Куда?!
11-3
На место мы прибыли на закате, но к
этому времени всем было плевать, куда именно нас везут; не
волновало это даже меня. Хотелось лишь одного — поскорее ощутить
под ногами земную твердь.
Качка! Нельзя сказать, будто на море
наблюдалось волнение, и всё же нас откровенно мутило, лежмя лежали
не только я и Дарьян, но и наши спутники. Беляна и та за весь день
не наведалась ни разу. О работе с небесной силой и речи даже не
шло.
Тошно, тошно, тошно… И вроде не
душно, а будто воздуха не хватает. Дурнота и слабость не отпускали
ни на мгновение, потом так и обливался.